– К сожалению, у нас нет яда, иначе я бы знала, как его применить, – прошипела я в ответ и всучила Лешке большое блюдо с расчлененной курицей. – Будем надеяться, что наш убийца запасливый и сейчас не оплошает.

Лешка хмыкнул, схватил блюдо, но тут же вернул его мне обратно, у него в кармане зазвонил телефон.

– Погоди, Ян! Алло! Да, добрый день, Анна Васильевна! У нас? Все отлично. Эльза добралась хорошо, сейчас вот обедать собираемся. Катя трубку не берет, потому что занята на кухне. Кать, это твоя мама. Будешь говорить?

– Скажи, что я попозже ей перезвоню, – Катька судорожно кромсала хлеб.

– Анна Васильевна, Катя перезвонит. Что? – Лешка поднял брови и замолчал со странным выражением лица. – Не волнуйтесь вы так, сейчас я с ней поговорю. Конечно же, я приеду!

– Что? – Катька перестала крошить хлеб, и, не выпуская из руки нож, повернулась к мужу. – Куда ты собрался ехать?

– Кать, там у них проблемы с кладбищем. То ли надо кому-то взятку дать, то ли просто поговорить жестко. Они там с тетей Таней на грани истерики. Я метнусь к ним, на кладбище, порешаю проблемы. Ты же знаешь свою маму, она в этих делах не очень!

– И бросишь меня здесь с ней одну? – учитывая огромный нож в Катькиных руках, прозвучало это угрожающе.

– Не одну. С тобой же Янка с Павлом. Да и Томка скоро вернется. А я приеду вечером, час туда, час обратно, ну и там от силы пару часов. Ты и соскучится не успеешь! Нельзя же ставить под угрозу завтрашние похороны! Если все сорвется, Эльза может у нас задержаться…

Аргумент подействовал.

– Ладно, давай только быстрее. Может, пообедаешь с нами по-быстрому, а потом уже поедешь?

– Не-не-не, – тут же отказался Лешка, бросив выразительный взгляд в сторону гостиной, там Эльза рассказывала Павлу, что в цивилизованном обществе, которое, ясное дело, существует только в Германии, и недоступно нам, лапотным дикарям, задержка обеда на десять минут – дело недопустимое, и после такого любая уважающая себя немецкая домохозяйка обязана совершить прилюдное самоубийство в знак своего позора. – Я как раз на заправку заеду, надо бензин залить, заодно перекушу там гамбургером каким-нибудь или сэндвичем.

Катька обреченно кивнула.

– Только, пожалуйста, не задерживайся.

– Везунчик, – завистливо пробормотала я. – Леш, а тебе там помощь не нужна в дороге? Может, и меня возьмешь? Ладно, ладно, шучу, Кать, не собираюсь я тебя тут бросать вместе с этой…

Я попыталась подобрать подходящий для Эльзы эпитет, но, как назло, ничего приличного, кроме грязных ругательств, на ум не приходило.

Лешка собрался так стремительно, словно за ним гнались все черти из преисподней. Игнорируя недовольные вопли Эльзы, мы втроем собрались на кухне и завистливо уставились на счастливчика Лешку. Как будто бы он ехал не решать какие-то проблемы на кладбище, а развлекаться.

– Вы, это, держитесь, – Лешка выглядел слегка виноватым, но радость от того, что он скоро на какое-то время будет лишен общества своей родственницы, он даже не скрывал.

– Езжай уже, не трави душу, – вздохнула я.

– Может быть, она после обеда отдыхать пойдет, – попытался утешить нас Лешка. – А вы в бане закроетесь, хоть какая-то передышка. В общем, терпения вам. Я мухой!

– Ты к ужину хотя бы приезжай! – напутствовала мужа Катька. – Подожди, мы же собирались сделать шашлык. И мясо уже замариновали.

– Павел, ты ведь справишься с мангалом, если что? – спросил Лешка.

– Не волнуйся, разберусь я с мангалом, – заверил его Павел.

Лешка виновато взглянул на жену, чмокнул ее в щеку и вышел из дома. Мы синхронно вздохнули, и прошли в гостиную.

– Безобразие! – встретила нас Эльза, которая, впрочем, уже успела ополовинить несколько стоящих рядом с ней тарелок с закусками. – Катерина, нельзя быть такой неорганизованной. И что это за внезапный отъезд Алексея? Так приличные люди не поступают. Долго мне еще ждать?

Мы спешно расселись за столом, чувствуя себя приговоренными к очень жестокой экзекуции. Я положила себе на тарелку крылышко, немного его поковыряла, но аппетит совершенно пропал. Да и какой тут аппетит? Эльза ела так, что даже меня, никогда не отличавшуюся особой брезгливостью, начало слегка мутить.

И самое удивительное, что, не прекращая громко чавкать и облизывать пальцы, Эльза умудрялась вещать нам о правилах этикета, принятых в Европе. Это выглядело как совершеннейшая пародия, но, кажется, Эльза даже не понимала, в чем состоит юмор этой ситуации.

– Откуда вам тут знать, как принято принимать пищу в приличном обществе? – разглагольствовала Эльза, обсасывая куриную ножку, причем по ее руке стекал жир, капая на белоснежную скатерть.

– А что, в Европе салфетки нынче не в тренде? – не выдержала я.

К счастью, Эльза была слишком занята собой и мою реплику пропустила мимо ушей.

Поскольку есть совершенно не хотелось, я налегла на виски. Напиток примирял меня с действительностью, после третьей рюмки Эльза не выглядела уже такой ужасной, мысли потекли в сторону романтики, и я даже стала искоса поглядывать на Павла. В конце концов, у меня тут новый роман намечается, и очень даже может быть, что в этот раз мне действительно повезет. Ну, должна же когда-то и мне удача улыбнуться.

– Катерина, курица у тебя получилась слишком жирной. Ты совсем не следишь за своим питанием и фигурой. Вот у нас, в Германии, сейчас делается упор на здоровую пищу и обезжиренные продукты!

– Это ее от обезжиренной диеты так разнесло? – тихо поинтересовалась я у Катьки.

Катька не смола удержаться и захрюкала от смеха.

– Что смешного я сказала? – недовольно поинтересовалась Эльза. – У вас тут никакой культуры питания! Жрете, что ни попадя, сплошной холестерин и ГМО!

– В России продукты с ГМО запрещены, – возразила я, устав выслушивать этот бред.

– Не может быть! Не говори глупости! – отрезала Эльза. – Что ты можешь об этом знать? Вы тут вообще живете, как дикари! И даже представить себе не можете, что такое – цивилизация.

– Вообще-то я бывала в Европе, – сказала я, подливая себе еще виски.

– Ты? – Эльза недоверчиво стрельнула в меня маленькими злобными глазками, едва угадывавшимися за ее мощными щеками. – Где ты там бывала?

– В Италии была, в Испании, Чехии, – начала перечислять я, уже жалея, что ввязалась в этот идиотский спор, но молчать больше я не могла. – Еще в Норвегии, Швеции и Финляндии.

– Не могла ты там быть. К тому же я про Германию говорю, там же ты не была?

– Я там был, и