Павел живет…

Этот аргумент показался Эльзе совершенно несущественным. Она придирчиво осмотрела комнату Павла, но осталась недовольна.

– Кровать неудобная, шкаф ужасен, как можно тут жить, не понимаю. Хотя, откуда вам знать, как люди живут, – припечатала она и переместилась в спальню Катьки с Лешкой.

– Это вообще-то наша спальня, – попытался отстоять свою территорию Леша, но Катька его одернула.

– Ну, это еще куда ни шло. Обои, правда, отвратительны, да и сама мебель не лучше, но тут хотя бы не так тесно, – вынесла она вердикт.

– Конечно же, Эльза, если тебе нравится эта комната, то можешь переночевать в ней, я сейчас все подготовлю, – тут же затараторила Катька.

– Но, – начал Лешка, но поймав взгляд жены, послушно замолчал.

– А это что? Это разве не одна кровать? – Эльза брезгливо ткнула пальцем в супружеское ложе.

– Нет, это две кровати, просто сдвинуты вместе, – извиняющимся тоном сказала Катька. – Просто на второй этаж большую кровать затащить невозможно, вот мы и поставили тут две.

– И как я должна спать на этом? С моим радикулитом? Проваливаться спиной в щель между кушетками? Вы назло, что ли?

– Я не понимаю, почему она ведет себя как в гостинице, – тихо сказала я на ухо Павлу. – И почему Катька это терпит?

– Ну, можно же спать только на одной половине, – попытался исправить ситуацию Лешка.

– Я? – тут же заорала Эльза, будто бы ей предложили нечто непристойное. – На половине? Ты как себе это представляешь?

– Она тупо не поместится на одной кровати, – продолжила я комментировать так, чтобы слышал один Павел. – Тут я ее понимаю, Лешка, конечно, не подумав, ляпнул.

– Ну тогда я не знаю, – сдался Лешка и беспомощно посмотрел на супругу.

Та была на грани обморока. Комнаты и спальные места в доме закончились, и ей больше нечего было предложить своей родственнице.

Эльза еще минут пять поорала, возмущаясь предложенными ей условиями жизни, но, кажется, даже эта упертая женщина поняла, что от ее воплей новые апартаменты чудом не образуются, и ей придется выбирать из того, что есть.

– Если бы мой покойный муж, этот святой человек, видел, как мне приходится страдать! – Эльза воздела руки к потолку, чуть не разбив люстру, и перешла на патетичную декламацию. – Если бы он видел!

– Вот тут я полностью согласна, – снова прошептала я Павлу, сдерживаться уже было выше моих сил. – Ее муж явно был святым. Причем, не просто святым, а великомучеником. Хотя, тут попахивает мазохизмом, не находишь?

– Ну ладно, – наконец смилостивилась Эльза, устав взывать к покойнику. – Скажите спасибо, что я терпелива и непритязательна и умею с достоинством переносить превратности судьбы (на этом месте я фыркнула, а Катька скорчила мне страшную рожу, дико вращая глазами). Я буду жить в этой комнате.

И она, грузно переваливаясь, вторглась в гостевую.

– Павел, пожалуйста, – Катька подскочила к нам и умоляюще взглянула на моего кавалера. – Переночуй одну ночь в комнате Маришки. Очень тебя прошу!

– Да не вопрос, я вообще могу и на раскладушке внизу поспать, – великодушно утешил Катьку Павел.

– А еще лучше, перебирайся-ка ты в баню к Янке, – к нам подошел Лешка и хитро усмехнулся. – Чего вам время тянуть? Все к тому идет.

– Леш, заткнись, – посоветовала я другу.

– Нет, ну а чего? Согласитесь, в наших условиях – это роскошь, что вы занимаете каждый по отдельной комнате.

– Что вы там застряли! – прервал наш разговор грудной бас Эльзы. – Катерина, ты где? Мне нужна чистая постель, и я хочу тут проветрить. И ты, как там тебя, неси сюда мои вещи и цветы! И уберите вот это! Катерина, почему тут валяется мужская одежда?

– Нет, это выше моих сил, – простонала я, и поспешила спуститься на первый этаж, запас моего терпения стремительно таял.

Лешка последовал за мной, а вскоре к нам присоединился и Павел. Мы позорно бежали, оставив Катьку разбираться со своей родственницей в одиночестве. Судя по доносящимся до нас сверху репликам, Катьке приходилось нелегко.

– Принеси вазу для роз! Господи, Катерина, это что за белье? Ты хочешь, чтобы я провела ночь среди этих жутких простыней в уродливых красных цветах? Ничего красного в моей постели быть не должно. Я люблю однотонное белье! Нежных пастельных оттенков. Как это нету? Поищи!

– Я не знаю, как вы, а я, пожалуй, выпью, – заявил Лешка. – На трезвую голову воспринимать это невозможно!

– Согласен, – поддержал его Павел.

– Так, у меня тут где-то была новая бутылка вискаря. Ян, тебе поискать шампанское?

– Какое, к черту, шампанское? Тут нужна тяжелая артиллерия, – пробормотала я, прислушиваясь к происходящему наверху. – Давай и мне виски.

– Вот это правильно! – одобрил Лешка. – Выжить в этих условиях можно только с помощью чего-нибудь сорокаградусного. Или даже крепче. Жаль, шмурдяка больше нет.

– Кстати, да, не думала, что когда-нибудь такое скажу, но шмурдяк, особенно тот, который попробовал несчастный Никита, сейчас был бы кстати. Я бы приложила все усилия, чтобы эта бесноватая его отведала. На худой конец, я бы и сама к нему приложилась, только чтобы не слышать ее вопли.

– Да уж. Я предупреждал! А ты не все не могла понять, что ужасного в том, что к нам приедет сестра Андрея! Вот Томка послушала меня и предпочла слинять на прогулку.

– На прогулку? – я подняла брови. – Томка вам сказала, что идет на прогулку?

– Ну да. Очень умное решение. Сам бы отсюда свалил, куда глаза глядят. Но не могу, так что придется это терпеть и тихо прибухивать, чтоб сохранить остатки нервной системы.

Но едва Лешка наполнил бокалы, сверху донесся призыв Катьки.

– Леша! Поднимись, пожалуйста, тут надо передвинуть тумбочку и кровать!

– Ремонт ей там сделать не надо? Косметический? – пробурчала я.

Лешка побежал на зов жены, а я чокнулась с Павлом и залпом выпила налитый виски. Напиток приятным теплом растекся по моему телу, немного ударил в голову, и жизнь показалась мне не такой ужасной.

– Ян, ты извини, что с розами так получилось, – сказал Павел. – Я куплю тебе новый букет, еще лучше. Прямо завтра и куплю.

– Да брось, Паш. Мне вполне достаточно того факта, что ты их мне подарил. Пусть подавится моими цветами.

– Если бы не Леша с Катей, – вздохнул Павел. – Как-то не хотелось их подставлять и устраивать тут конфликт.

– Ты вообще больше всех пострадал, – хихикнула я. – Таскал за ней всю дорогу ее багаж, терпел обращение «эй, ты, как там тебя», лишился букета роз, да еще и своей комнаты в придачу.

– Ничего, переживу, – отмахнулся Павел.

На кухню влетела Катька.

– Ян, ты не видела тут вазы? Куда я ее запихнула? Из простого стекла