Ну, как не пробовали… Ну, мы-то вроде… не знаем, кто именно, а вот кто направил-то вот это — знаем. Ну, а милиция потом уж, мне кажется, областная… для отводу глаз, просто чтобы… я все смеялась, я говорю, они уж едут не для того, чтобы узнать-то, а кабы не узнали. (Смеется.) Вот так вот. Он работает лесничим в госфонде. И не один он… Ну, они-то сами-то не пойдут, это был кто-то подкуплен.

Соб.: А за что это так, поссорились?

Ничё не посорились. А он лесничим в госфонде, все леса в его руках, и вот они стали тоже… А наш Иван работал прорабом, здесь Тимофей (сосед. — О. X.) работал председателем совета, и вот они написали вроде… вобшем, делянку леса выделили рубить. Вобшем, ее вырубили, там приехали рубить, там уже сосновое… сосны были. И вот чё-то вот… да много случаев вот таких, и они куда-то написали. И всё, вот за это, видимо. Покарали нас. Так вот Надя рассказывала вашим-то, мы потом ворожили, ну, гадали дома, в кольцо, кто все-таки это сделал. Ну, всё равно вот видишь прямо… морщину даже на лбу видишь, вот это всё, но узнать все равно не могли. Кто его знает, может, даже нездешний кто-то <…> Но что вот человек-то казался-то, это видно было. Вначале… я вот даже видела вначале… я вначале даже не поняла, вот как искорка, лучи такие, дак вот… и крыша, вот сарай-то загорелся с нашей стороны, у нас там дверки, сено метать, в эти дверки и бросили, видимо, потому что загорелось-то на сарае сразу-то. В эти дверки, видимо, бросили банку с бензином… И видишь как вроде искорочка какая-то и от нее лучи, потом вот преображается: крыша, вот такое вот. Я тогда поняла, что это вот, да, наша конюшня вот как раз. Потом овал лица, вот такое вот. Ну, жутко, конечно, жутко, вот смотришь, жутко…[391]

Однако чаще за помощью обращаются к специалистам — гадалкам на картах и бобах, женщинам с пошибкой и особенно к знатким: судя по рассказам, вызнавание вора, наряду с обнаружением портуна, составляло важную часть их магической практики.

В селе К. многие обращаются к одной пожилой женщине, которая гадает на картах. На мои расспросы, о чем к ней ходят ворожить, она ответила: Воруют, дак воров узнавать. Воруют — здися дополна воры![392] Муж с женой, фермеры, рассказали мне, что, когда они начали свое дело, их жгли, вредили. Они ездили гадать — кто именно, а в милицию обращаться — бесполезно[393]. Еще один пример:

Вот эта Надя сивинская, она даже в воде могла это, ворожить человека-то опять! Вот какая сила у ее была. Она мне говорит: «Я те могу…», милиция и вся Сива ей дорожат. «Они-де меня как за икону-де считают. Меня-де все меня берегут меня, потому что я-де воров-то им нахожу». Это, в стакан воду нальют, золотое кольцо кладут и: «Сразу я, — говорит, — тут уж всё, я им показываю: вон, вон, глядите, — говорит. Вот так только, — говорит, — я стол вот как… молитву скажу, вот так стол проведу рукой (проводит рукой по столу) — всё, больше нечего делать! Я, — говорит, — всё, вора сразу им налицо, вот, глядите, вот». У одного начальника, какого-то начальника главного то ли в Сивее, то ли где-то, и, может, в Верещагине — везде ее волочат, возят, ведь везде ее возят! Она как не пре´чется, везде ее находят. Вот ведь как это. Помогат она шибко этой, милиции-то. Всем помогат она.

Мы вот с ней сидим на кухне <…> она рассказыват, разговариват со мной. Ой, она много мене кое-чё рассказала, уй-й-й, ты что! «Выше тебя, — говорит, — живет этот, вор. Ты отсель уйди, Фрося, — говорит, — выше тебя вор живет». — «А ты откуда знашь, кто там вор?» — «Дак, — говорит, — он, — говорит, — это, не родная дочь-то была, от первого брака, свадьба была, сколь, — говорит, — чё ей надарили — вот посуду, хрусталь да чё да — он всё украл. Мать-то приезжала в Сиву. Я на воде, — говорит, — ей показала его. Я его видела, я его знаю, он выше тебя», — говорит[394].

Этот пример, кстати, показывает, что «вор», как и «колдун», — не ситуативная, а постоянная характеристика человека; даже один случай воровства формирует репутацию.

Не менее часто в случае краж и пропаж ходят ворожить к пошибке: полагают, что женщина, одержимая бесом (а точнее — сам бес), знает многое из того, что недоступно простым смертным. Эта практика и в современном Верхокамье являет собой распространенную социальную игру несмотря на то, что пошибка встречается все реже. Сами слова «ворожить» и «кража» — пусковые механизмы, вызывающие приступ, например:

Соб.: Нам сказали, что к вам приходят за советом, что вы можете указать, помочь, если что украдут или…

А-ма-ма, о! О-й-й! (Приступ начинается неожиданно. Звуки издает, втягивая в себя воздух. Потом оглядывает присутствующих, как бы проверяя эффект, нет и следа смущения.)

Во мне есть холера. (Правой рукой, сжатой в кулак, касается груди.)

Соб.: Это болезнь какая-то?

Да, болезнь, ага. Ой… страшная болезнь. (Эту фразу говорит на вдохе, как и вышеприведенное звукоизвлечение.)

Соб.: А называется-то как?

Пошибка[395].

Про эту женщину нам рассказали следующее:

Тут вот икотка есть одна дак… за этим, за сельпом, дак она… если у кого чё украли или чё, дак она угадыват. Прасковья Максимовна <…> У кого же чё потерялось, а, флягу одна потеряла. Флягу вымыла, за ограду поставила, к колодцу, и фляга потерялась <…> Там, видишь, нечистый сидит, это нечистый говорит <…> Вот со флягой-то ходила, ну, она это, очень тяжело ей было, и хотела сказать… «Ты, — говорит, — сама знашь». Она на какого человека-то думала: «Ты, — говорит, — сама знашь». А потом она… кто-то… Феклист ходил, он флягу-то взял. «Ты, — говорит, — сама знашь, кто взял». Ну, и чё, раз знашь, дак знашь. Значит, которого знал, значит, тот и есть[396].

У нас тоже здесь, в Сепыче, эта, Прасковья Васильевна (ошибка информанта, Прасковья Максимовна. — О. X.). Правда-нет это, что она… икота у ней, ходят всё к ней это, спрашивать, кто чё, кто украл, чё… Она говорит это[397].

Такие ворожеи есть в каждом селе.

Вот