Виконт Брутон собрал отряд из своих друзей, въехал в город и объявил о своей верности королеве, а его соратники поклялись ей в верности и стали ее стражей. Все сошлись во мнении, что он совершил смелый и достойный поступок.

– А другие, естественно, пожалели, что сами не догадались поступить так же? – спросил я.

– Другие пожалели, что не успели перерезать горло Брутону до того, как он это провернул. Ее величество сделала его Мастером охоты, и предоставила место в Тайном совете, и – так говорят – отдала свое сердце.

Я посмотрел на виконта. Он был миниатюрным мужчиной, но с хорошей фигурой, светлой бородкой и золотистыми волосами, спадавшими ниже плеч. Сегодня его зеленый камзол украшали жемчужные булавки, серебряные нити, белый гофрированный воротник и рукава.

– Красивый мужчина, – сказал я. – Быть может, ее величество также поклоняется Красоте.

Герцог улыбнулся.

– Красота, – сказал он, – к несчастью, имеет жену.

– Ее отец разводился, – заметил я. – И не один раз.

Герцог кивнул:

– Но отнять столь прелестную игрушку у жены… печальное начало для правления, слишком уж похоже на поведение покойного короля. К тому же сейчас королевство находится под угрозой. Многие будут ратовать за брак, который поможет укрепить трон.

Я наблюдал за королевой и ее свитой, пока они обходили зал, и обратил внимание на взгляд Берлауды, брошенный ею на сопровождавшего ее мужчину, а также твердую линию ее подбородка.

– И все же королевские особы, – сказал я, – умеют находить способ получить желаемое.

Мужчина с экстравагантно широкими рукавами подошел к королеве Берлауде, снял шляпу и низко поклонился. Они о чем-то заговорили, он сопровождал свою речь изящными жестами, а она отвечала коротко и бесстрастно.

– Посол Варселлоса, – сказал герцог. – В Варселлосе имеется несколько свободных принцев, и посол предлагает их по отдельности или всех вместе, в зависимости от вкусов королевы.

К королеве поспешно подошел другой мужчина, высокий, с красивым смуглым лицом и постоянно приподнятыми бровями. На шее у него сверкала золотая цепь. Мужчина также поклонился и присоединился к послу Варселлоса, явно раздосадованному его появлением.

– Посол Лоретто, – пояснил герцог. – У Лоретто есть только один неженатый принц, и он наследник трона.

Я с удивлением посмотрел на его светлость:

– Неужели это серьезное предложение? Объединить Дьюсланд с его величайшим врагом?

– Но, если свадьба состоится, они перестанут быть нашими врагами и превратятся в родственников, – ответил герцог.

– В таком случае они сильно недооценивают силу семейных ссор между родственниками.

Королева Берлауда некоторое время слушала обоих послов, потом кивнула им и продолжила обход зала. Она подошла к герцогу, и мы оба низко поклонились, сняв шляпы. Королеву сопровождал сильный цветочный аромат, окутавший меня, когда я выпрямился.

– Сегодня вас не сопровождает ее светлость? – спросила королева. – Мы ее не видели.

– Она появится при дворе днем, – ответил герцог.

– Передайте ей, что мы без нее скучаем. – Слабая улыбка пробежала по бесстрастному лицу.

– Я обязательно сообщу ей о вашей доброте. – Его светлость повернулся ко мне. – Ваше величество, позвольте представить вам Квиллифера, сумевшего ускользнуть как от корсаров, так и разбойников и добраться до Селфорда, чтобы поведать нам о несчастливой судьбе города Этельбайта.

Королева посмотрела на меня бледно-голубыми глазами.

– Нам сообщили о бедах верного города, – сказала она. – И это нас огорчило.

– Благодарю вас, ваше величество, – ответил я.

– И мы благодарим вас, лорд Квиллифер, за вашу отвагу и предприимчивость, которые помогли вам доставить в столицу эти новости.

Я решил, что не следует поправлять королеву и говорить ей, что я никакой не лорд.

– Я всего лишь выполнял свой долг, ваше величество, – ответил я.

– Если бы все наши подданные имели такое же чувство долга! – Произнеся эту фразу, она царственно повернула красивую голову и прошествовала дальше.

Мы с герцогом снова поклонились, а когда выпрямились, я заметил, что герцог обменялся взглядами с очень высоким мужчиной из свиты королевы, одетым во все черное, от туфель до легкой маленькой шапочки. Его костюм не украшал жемчуг или инкрустации, как у других, хотя он носил золотую цепь, говорившую о его должности, а кольца, надетые поверх перчаток, усыпали сапфиры и смарагды. У него было худое, озабоченное лицо, в волосах серебрилась седина. Герцог снова повернулся ко мне.

– Квиллифер, это сэр Денис Халме, лорд-канцлер.

Я поклонился:

– Сэр.

– Давайте пройдем в мой кабинет, – предложил канцлер.

У него оказался низкий, глубокий голос.

Он вывел нас из приемного зала в другое помещение, где мы с его светлостью уже побывали ранее. Оно было великолепным, с роскошной мраморной лестницей, поднимавшейся на два этажа. Она показалась мне настоящим чудом – прежде я никогда не видел прямой лестницы, лишь спиральные или винтовые, менявшие направление в каждом пролете. Потом я сообразил, что не видел таких лестниц, потому что не бывал в доме достаточно большом, чтобы она в нем поместилась.

Канцлер провел нас на второй этаж, и я заметил несколько кабинетов, где скрипели перьями писцы. Он снял с шеи ключ, открыл окантованную железом дубовую дверь и завел нас в маленькую комнату, в которой стояли письменный стол и пара шкафов, всюду лежали книги и бумаги. Запах бумаги, пыли и чернил заставил меня вспомнить, как пахло у моего прежнего наставника Дакета в его небольшой конторе над площадью Скаркрофт, в здании, принадлежавшем герцогу. Комната освещалась окном «бычий глаз», однако, несмотря на это, было довольно темно.

Его превосходительство предложил нам сесть, наклонился, достал кубки из дутого стекла и бронзы, наполнил их сотерном и протянул нам. Герцог взял кубок, и я последовал его примеру. Затем канцлер наполнил свой кубок, сел за письменный стол и положил перед собой чистый лист бумаги.

– Йомен Квиллифер, – сказал он. – Насколько я понял, ваш доклад пропал, когда вас захватил сэр Бэзил из Хью. Но вы ведь помните, что в нем было написано?

Доклада не существовало – я собирался его написать во время путешествия, с необходимыми ссылками на перевод «Судебной риторики» Делварда, но Гриббинс требовал, чтобы я спал в амбарах и на сеновалах, что не способствовало подобной работе. Но я помнил цифры и смог без труда продиктовать их лорду-канцлеру. Он быстро все записал, скрип его пера показался мне громким в маленькой комнатке, а закончив, он посмотрел на меня через стол.

– Ваш доклад получился исключительно детальным, молодой человек, – сказал он. – А теперь расскажите, в чем нуждается ваш город. В провизии?

– В наших амбарах осталось довольно много провизии, – ответил я. – У корсаров не было возможности вывезти все, поэтому они оставили амбары полными. Но город нуждается