– Нас пересчитывали перед тем, как отправить в темницу на ночь. Но я воспользовался неожиданно возникшим замешательством и сумел ускользнуть в наступивших сумерках.

– Вы оказались весьма предприимчивы, – заметил канцлер.

– Да, я проявил больше инициативы, чем замечательные сторонники лорда Стейна, – сказал я. – Он имел с собой небольшую армию, направлявшуюся на его военный корабль в Амберстоуне, они сдались, как смирные овечки, и даже вели себя за столом разбойников точно лакеи.

В кротких глазах канцлера зажегся интерес.

– Армия, – сказал он. – Военный корабль?

Я объяснил, что маркиза Стейна взяли в плен вместе с его армией, в то время как галеон «Неотразимый» со снаряженными пушками на борту ждал прибытия маркиза в порту.

– Как все неудачно сложилось для его светлости, – заметил канцлер и сделал еще какие-то заметки.

Через полчаса, когда мои щеки раскраснелись от вина, я попрощался с герцогом и канцлером, так как у них оставались еще дела, и спустился по грандиозной лестнице на первый этаж. Начался сильный дождь, и я вернулся в Большой приемный зал.

Королева Берлауда с величественным видом восседала на троне, ее окружали леди и джентльмены, в том числе неизменно улыбавшийся виконт Брутон из Харт-Несса.

Под предводительством виконта танцы вокруг ее величества продолжались – бесконечные попытки получить должность и внимание королевы. В зале над головами придворных летало несколько голубей, и их помет падал на придворных, словно насмешливая оценка происходящего.

Я немного постоял в зале, наблюдая за герцогиней Раундсилвер, которая беседовала с несколькими джентльменами, а затем решительно к ней направился. Ее нарядное платье, украшенное жемчугом и желтыми сапфирами, даже в тусклом свете зала окружало сияние, подобное маяку. Увидев ее широкую улыбку, я подошел, снял шляпу и поклонился.

– Я надеюсь, вы меня поздравите, ваша светлость, – сказал я, – благодаря усилиям вашего мужа меня назначили Грумом Пудинга, о чем будет объявлено в следующую среду.

Она удивленно заморгала, но затем в ее голубых глазах загорелся озорной свет.

– Как замечательно! – сказала она.

– Прошу меня простить, сэр, – сказал один из джентльменов, – но я не знаком с данной должностью.

Я надел лицо полнейшего превосходства.

– Я Квиллифер, – сказал я. – И моя должность новая, потому что покойный король не особенно любил пудинги, в отличие от нашей новой королевы. А так как ее величество обожает пудинг из фиг и слив, а также пудинги на нутряном сале с изюмом…

– Бланманже, – вмешалась ее светлость. – Пудинг «кабинет».

– О, ее любимый! – заявил я. – А также пудинг доков, клафути, пудинг на грече с корицей, ирисовый пудинг, воронье гнездо…

– Пудинг с патокой, – сказала герцогиня. – Финиковый, крупяной, гороховый, овсяный.

– Детский пудинг и копытце! – сказал я в заключение, а потом повернулся к джентльменам. – На самом деле ее величество любит все пудинги, и она желает, чтобы главный специалист по пудингам постоянно находился при ней.

– Грум Пудинга! – с восхищением повторила герцогиня. – Вы будете постоянно находиться у ее локтя!

Я поклонился.

– Да, я буду удостоен этой чести, – сказал я. – И можете не сомневаться, ваша светлость, сделаю все, что в моих силах, чтобы отблагодарить вас за доброту, отстаивая ваши интересы перед королевой.

– Сожалею, сэр, я не расслышал ваше имя, – сказал один из джентльменов.

Мы с герцогиней продолжали развлекаться, посмеиваясь над бедными джентльменами, полными амбиций, и, пока мы чрезмерно восхищались моей новой должностью, я заметил, что новость разнеслась по толпе, как внезапно пошедший град. Не все поверили в мою историю, но некоторым она показалась вполне правдоподобной и даже вероятной. В конце концов, Грум Пудинга выглядел ничуть не безумнее, чем Хранитель ночного горшка, более известный, как Грум Табурета. Это была древняя, прославленная должность, исходно принадлежавшая обычному лакею, подававшему монарху салфетку, когда тот завершал естественные акты; но со временем интимные контакты грума с королем превратили должность в нечто важное и уважаемое – и многие стремились ее получить, в том числе знатные дворяне.

Я обнаружил, что привлек внимание нескольких придворных, завязались серьезные разговоры о пудингах и доброте Раундсилверов. Я признался, что надеюсь сделать королеву любительницей пудингов с сатуреей, и в качестве примера рассказал о рецепте моей матери, пудинге с рублеными бараньими почками.

Когда эта тема начала провисать, я стал рассказывать о разграблении Этельбайта, а также историю моего пленения сэром Бэзилом из Хью, расписав вдобавок свое бегство – в слегка улучшенной версии.

Я уже упоминал прежде о необходимости демонстрации моих талантов людям, чтобы они не смотрели на меня сверху вниз. Теперь же обнаружил, что меня перестали игнорировать, ко мне подошла молодая женщина, одетая в тщательно продуманное гофрированное платье из яркого зеленого атласа, с буфами на рукавах и подолом, вышитым золотой нитью и инкрустированным хризобериллом кошачий глаз. Длинные рыжие волосы украшали жемчужины, изящную шею – ожерелье из изумрудов и бриллиантов. В одной руке она небрежно держала сложенный веер из перьев павлина. Незнакомка заморгала, глядя на меня сонными карими, слегка удлиненными глазами – казалось, она только что проснулась после долгого и приятного сна.

– Вы лорд Квиллифер? – спросила она. – Я слышала, что у вас есть новости о моем муже.

Я не стал гадать имя ее мужа, но сразу снял шляпу и низко поклонился.

– Квиллифер, – сказала герцогиня, – могу я представить вам ее светлость, маркизу Стейн?

Я выпрямился и посмотрел на одетую в шелка женщину, стоявшую передо мной.

– Когда я в последний раз видел вашего мужа, с ним все было в порядке. Его тщательно охраняли, но не стали заковывать в кандалы или плохо с ним обращаться. – Я ободряюще улыбнулся. – Кроме того, вам следует знать, что мне удалось забрать из казны разбойников его кольцо с печатью и оно сейчас у меня.

Сонные глаза широко раскрылись.

– Оно у вас с собой? – спросила маркиза.

– Я оставил его в надежном месте до тех пор, пока не найду возможность вас отыскать, – ответил я.

Маркиза улыбнулась, показав мелкие белые зубы.

– Завтра днем я буду дома, – сказала она. – Если вы принесете мне кольцо и дополнительную информацию о моем муже и его друзьях, вы сможете рассчитывать на мою благодарность.

Я снова поклонился.

– Ваша светлость оказывает мне честь, – сказал я, а когда выпрямился, оказалось, что она уже с важным видом удаляется, а веер из павлиньих перьев болтается на ее кисти. Я наблюдал за ленивыми движениями бедер, когда маркиза скользила над полом, и тут почувствовал внимательный, оценивающий взгляд маленькой герцогини.

– Мастер Квиллифер, – сказала она, – я думаю, вы