Эйфель поднялся к нам на первую платформу, и бригадир, оживленно жестикулируя, объясняет ему проблему. Эйфель стоит в своем длинном пальто, молчит, только кивает. Я не могу разобрать, что говорит ему бригадир, потому что мужчины возле меня работают очень громко. Каждый удар по заклепке – будто удар в набат, и вся наша платформа вздрагивает. Даже не знаю, о чем разговор, ведь работа, собственно говоря, идет по плану. Вчера мы вогнали более 800 заклепок, раскаленных до такой степени, что мне стало страшно, не растекутся ли они. Старый Бертран насмешливо улыбается своим беззубым ртом. Он заметил затычки в моих ушах. Они жесткие и давят, зато хорошо защищают от шума. Пусть себе смеется – он почти оглох, а я не хочу повторить его судьбу. Эйфель кивает в последний раз, после чего начальник поворачивается к нам и дает знак продолжать работу. Молодой Элиан держит раскаленную заклепку щипцами, огромный бельгиец бьет по ней. Грохот невероятный, я бы с удовольствием отдал юноше пару новых ушных шариков, но у меня только одна пара. Я придерживаю конец стержня и слежу, чтобы он более-менее ровно держался в отверстии. Каждый раз по восемь ударов, затем небольшая пауза, чтобы накалить докрасна стержень следующей заклепки. Еще шесть часов за работой, и я наконец смогу отправиться к своей милой Мари.

Шум очень тесно связан с прогрессом, а зародыш его может нести в себе любая технология, даже та, от которой этого никак не ожидаешь. Движение электронов, само по себе абсолютно тихое, лежит в основе некоторых оглушительно громких феноменов. Газ в первых энергосистемах Нового времени тек по трубам, приглушенно гудя. Только если он начинал шипеть, требовалась крайняя осторожность. И современная система коммуникаций, которая охватывает всю планету и позволяет нам 24 часа в сутки обмениваться самыми разными звуками, покоится на беззвучных основах, заложенных учеными и изобретателями XIX в.

В XIX в. газ и электричество постепенно стали важнейшими факторами модернизации наряду с энергией пара. Новые технологии развивались и распространялись по миру с головокружительной скоростью, радикально меняя его акустический облик. От первых опытов британца Уильяма Мёрдока (1754–1839) с фонарем, в котором горел наполненный газом свиной пузырь, до освещения его собственного дома – 1792 г. – прошло всего несколько лет. В 1816 г. на улицах Лондона стояло уже более 7000 газовых фонарей, а несколько лет спустя уже 50 английских городов обзавелись своими газовыми заводами. За ними последовали Париж (1820), Ганновер (1825), Берлин (1826). Ранее улицы больших городов освещали тусклые фонари, наполненные рапсовым маслом или нефтью.

Газ, который получали преимущественно при перегонке каменного угля, внезапно превратил ночь в день – и самым непосредственным образом повлиял на ее акустический облик. Теперь окончание дня могло вовсе не означать наступление покоя и тишины. Суета и бурная деятельность сместились на вечернее и ночное время. В XIX в. население некоторых городов больше не могло рассчитывать на отдых с наступлением темноты. Комендантский час стал достоянием прошлого, улицы практически никогда не пустовали. Ночным гулякам больше не приходилось носить с собой фонари, торговля и дорожное движение могли продолжаться и после захода солнца, а строительные работы оказалось даже удобнее проводить ночью, потому что в это время суток дороги были свободнее. Та ночная жизнь, которую мы ведем сейчас, стала возможна только после внедрения газового освещения в городах, а появившееся позже электричество еще ускорило данный процесс. Во второй половине XIX в. росло количество жалоб на нарушение ночного покоя. В 1854 г. жителям Мюнхена в течение нескольких недель мешали «музыканты, подолгу играющие ночью в саду». После этого Королевское управление полиции запретило исполнение «музыки на каких бы то ни было духовых инструментах во всех заведениях общественного питания»[254]. В 1868 г. в Аугсбурге фабричные рабочие воспротивились организации «ночных увеселений владельцем кофейни», поскольку им нужно было утром рано вставать[255]. По их словам, «ни один патруль» полиции «совершенно непостижимым образом» не обнаружил «ни следа подобных безобразий».

Процесс открытия электричества проходил так же стремительно. Первую работающую батарею изобрел итальянец Алессандро Вольта (1745–1827) в 1800 г., а в 1837-м уже появился первый электродвигатель постоянного тока. Начиная с 1880 г. по всему миру стали возникать первые локальные электросети, которые работали от постоянного тока, – технология, которую в США продвигал Томас Альва Эдисон (1847–1931). Однако подлинный прорыв в системе электроснабжения ознаменовали разработки в области переменного тока, проведенные Николой Теслой (1856–1943) и соперником Эдисона Джорджем Вестингаузом (1846–1914). На промышленной выставке 1879 г. в Берлине мир впервые увидел электрифицированную железную дорогу[87]. В том же году Вернер фон Сименс (1816–1892) впервые употребил термин «электротехника», а плотник одного из лионских театров получил первое в истории смертельное поражение током: он нечаянно коснулся провода под напряжением 250 вольт[256].

https://youtu.be/k8lXOnsvD80?si=KNmDG12gIAqyJyr0

27. Шумные электроны

Электричество (Немецкий музей в Мюнхене), XIX в.

Какой шум может создавать сам по себе тихий поток электрических частиц, нагляднее всего демонстрирует экспозиция отдела высоковольтного напряжения в Немецком музее Мюнхена. Когда старший сотрудник зала демонстраций начинает повышать напряжение, в воздухе слышно интригующее потрескивание. На отметке 280 000 вольт происходит электрический пробой – взрыв, глубокий рокот, резкий металлический звук, будто работает гигантская электробритва. В этот момент большинство взрослых и почти все дети зажимают уши. Молнии бьют как плети, они оглушительно трещат и грохочут. Это похоже на шум проливного дождя, только в тысячу раз громче – настоящий акустический ад, который может продолжаться бесконечно, пока хватает тока. Демонстрация заканчивается ударом лабораторной молнии – электрического разряда напряжением 1,2 мегавольта и силой тока 3000 ампер. Теперь уши зажимают все. И все видят самое серьезное свидетельство намерений человека подчинить себе силы природы. Молния, этот вековечный символ всемогущества богов, создается в лабораторных условиях и служит людям в устроенном для них развлекательном и поучительном зрелище.

Начиная с XIX в. именно электрический ток формировал акустический облик мира: благодаря ему гудели электродвигатели, потрескивали электростанции, стучали и клацали телеграфные приборы. Благодаря ему возникли радиоэлектроника и телефон, а впоследствии – радио и кинематограф. Электрические дверные звонки (1831) разместились у входных дверей. На улицах появились электрические фонари – сначала они сосуществовали с газовыми, а впоследствии полностью вытеснили их. В ночи горели огни реклам. Самые разные приборы привносили новые звуки в жилище. Холодильники (1876) гудели, потолочные вентиляторы (1882/87) свистели. А в 1890 г. в Лондоне загрохотала первая электрифицированная линия метро – Железная дорога Сити и Южного Лондона (City and South London Railway), которая стала предшественницей всемирно известного Лондонского метро (London Underground).