этого поражения готов местное население стало смелее, и вскоре Трибигильд был заперт в местности между реками Меланом и Евримедонтом, близ городов Сиды и Аспенда. Он дал знать оттуда о своем положении Гайне, и тот придумал план спасти его. Льву было приказано двинуться против Трибигильда, чтобы действовать против него совместно с Валентином. Как бы с целью усилить Льва, Гайна посылал к нему все новые и новые отряды готов, которые занялись во Фригии тем же самым, что прежде их делал Трибигильд. Пользуясь замешательством, которое явилось результатом такой помощи в борьбе с ним Льва, Трибигильд спасся из трудного положения. Борьба Льва с Трибигильдом окончилась тем, что на Льва было сделано ночное нападение, и во время бегства он утонул в болоте.[495] Готы воротились во Фригию. Между тем Гайна сам переправился на малоазиатский материк из Европы и прошел также во Фригию. Вступив в сношения с Трибигильдом, он посылал императору ложные донесения о происшедшем, превозносил подвиги Трибигильда и настаивал на необходимости вступить с ним в соглашение ввиду грозной опасности, которую он будто бы представлял. Вину всех несчастий, которые постигли Малую Азию, он возлагал на Евтропия и требовал его устранения, заявляя, что иначе Трибигильд не соглашается прекратить войну.

В эту самую пору в Константинополе распространился ложный слух, будто в Персии произошла смена на троне и готовится вторжение в пределы империи. Аркадий обратился с просьбой о помощи к западному двору[496], и Стилихон, осведомленный о политике восточного двора и, вероятно, поддерживавший непосредственные сношения с Гайной, своим боевым товарищем прежних времен, соглашался оказать поддержку против персов, но ставил предварительным условием устранение Евтропия. В слепой привязанности к Евтропию Аркадий не решался жертвовать им; но в эту пору вмешалась в дело императрица Евдоксия. Властная и своевольная, она имела свои счеты с Евтропием и, если можно верить Зосиму, сама участвовала в его грабежах. Евтропий позволил себе по какому-то поводу пригрозить ей, что удалит ее из дворца.[497] Воспылав к нему ненавистью, Евдоксия устроила сцену Аркадию. Она вошла к нему с обеими своими малютками-дочерьми и со слезами и всякой лестью умоляла его устранить Евтропия и отправить его в ссылку. Вмешательство Евдоксии сломило упорство Аркадия. Могущественный временщик, ограничивший право церкви давать убежище преследуемым, сам бежал в Софийский храм. Когда явились войска требовать Евтропия и ожесточенная толпа черни окружила с криками храм, Иоанн отстоял неприкосновенность алтаря. В творениях Иоанна сохранились две проповеди, сказанные им по делу Евтропия. Первая из них была произнесена в присутствии самого Евтропия, державшегося за алтарь. Она звучит холодным тоном укора и поучения павшему величию в назидание присутствующим. Иоанн, выйдя из храма, направился через возбужденную толпу на свидание с императором. Евтропию дано было ручательство личной безопасности, и его отправили в ссылку на остров Кипр. Имущество его было конфисковано, статуи опрокинуты.[498] Вторая проповедь патриарха, сказанная до приговора над Евтропием, является общим рассуждением о ничтожестве дел человеческих, и прежде всего богатства, и заканчивается прославлением Церкви Христовой.[499]

Несчастия, постигшие Евтропия, не окончились ссылкой. Его низвержение было делом интриг и влияния Стилихона. Так именно представил это дело певец славы Стилихона придворный поэт Клавдиан в своих творениях. Стилихон в своей политике следовал принципам Феодосия, оставшегося в памяти истории с эпитетом «друга готов», и поддерживал живые сношения как с варварами, состоявшими на службе восточного двора, так и с партией, которая разделяла эти принципы при дворе Аркадия. Но падение Евтропия было также делом и другой партии, враждебной варварам и отстаивавшей национальную политику. Во главе этой партии стоял Аврелиан, который был вызван теперь ко двору, получил пост префекта претория Востока и явился главным руководителем Аркадия. Его брат, занимавший пост префекта города, Кесарий, держался противоположных воззрений и поддерживал дружественную варварам политику.

Гайна не удовлетворился ссылкой Евтропия. По его настоянию Евтропия привезли назад с Кипра, судили и приговорили к смертной казни, которая и была исполнена над ним в Халкидоне. После смерти Евтропия Гайна двинулся через Фригию и Лидию на Запад. Трибигильд следовал за ним и на своем пути обошел Сарды. В городе Фиатире они сошлись. Трибигильд стал жалеть, что такой богатый город, как Сарды, остался неограбленным. Гайна с ним согласился, и они решили вернуться назад. Исполнению этого плана помешал ливень, от которого поднялись горные речки и затруднили дорогу. После этой неудачи Гайна направился в Вифинию, а Трибигильд пошел в направлении Геллеспонта. Гайна дошел до Халкидона, а Трибигильд остановился в Лампсаке. Брат Аврелиана, Кесарий, известил через жену Гайну о том, что ему угрожает обвинение в измене. Гайна потребовал свидания с императором, которое и состоялось в церкви св. Евфимии в Халкидоне. Обе стороны обеспечили клятвой свою личную безопасность.[500] Под угрозой взять Константинополь силою Гайна потребовал выдачи ему его личных врагов, каковыми он считал префекта Аврелиана, бывшего консула, занимавшего пост магистра армии, Сатурнина, и интимного друга Аркадия — комита Иоанна. Страх перед готами был так велик, что император согласился на выдачу этих своих верных слуг. Их сопровождал к Гайне патриарх Иоанн, чтобы воздействовать на варвара. Гайна ограничился тем, что приложил к шеям выданных ему сановников лезвие меча, и они были затем отправлены в изгнание.[501] Префектуру Востока получил теперь Кесарий, действовавший, по-видимому, в соглашении со Стилихоном. Готы перешли через Босфор, и Гайна вступил в город. Население столицы чувствовало себя в большой опасности и тревоге. Гайна потребовал, чтобы его соплемениикам-арианам для отправления богослужения на готском языке была предоставлена одна из больших церквей города. Император готов был согласиться на это, но патриарх Иоанн воспротивился и не отдал церкви еретикам.[502] Среди готов, находившихся в столице, были и православные, вероятно, преимущественно из Таврического полуострова, той части племени, которая давно уже обособилась от главной массы народа, будучи оторвана от него гуннским нашествием. С этими готами Иоанн находился в близком общении, поставил им епископа Унилу и сам проповедовал в их церкви в Константинополе.[503]

Между местным населением и готами Гайны усилилось взаимное раздражение и недоверие, и ходили слухи о коварных замыслах Гайны, который, пользуясь властью магистра армии, высылал из Константинополя под разными предлогами войска и свел их число до самых незначительных размеров. Трибигильд со своими готами переправился также на европейский берег Босфора и находился поблизости от Константинополя.

Впоследствии враги готов рассказывали, что Гайна имел намерение овладеть Константинополем и направил свои виды сначала на меняльные лавки, а затем