Дунае появились огромные силы остготов, просивших так же, как раньше вестготы, мест для поселения в империи. Промоту удалось перехитрить варваров и нанести им тяжкое поражение во время переправы.[457] Вождь остготов Одофей пал в этом сражении, а пленные и сдавшиеся готы были поселены во Фригии.[458] В честь этой победы была воздвигнута на площади близ Капитолия колонна, украшенная рельефными изображениями боевых сцен, и на ней высилась серебряная статуя императора.[459] Позднее она получила название колонны Тавра.

Феодосий остался в памяти истории с эпитетом «друг готов». Готы жили в империи на особых условиях. Старый термин «федераты», каким обозначались их отношения к империи до переселения на ее территорию, остался за ними, но изменил свой смысл и значение. Готы составили привилегированное военное сословие, жившее на иждивении правительства. Начальники отдельных дружин получали офицерские чины римской армии и формировали отряды из своих соплеменников. Дружинное начало, исконный институт германцев, о котором знал уже Тацит в свое время, получило широкое распространение в империи, и под его воздействием явился особый класс военных людей, которому было присвоено название букеллариев, от слова bucella, как назывался хлеб лучшего качества. Старая военная дисциплина и тактика пришли в забвение, и подробное изложение Вегеция о римском военном строе в его сочинении Epitome rei militaris имеет характер напоминания о старых, уже исчезнувших порядках организации армии. Под воздействием готов в личные дружины стали поступать и туземцы,[460] и регулярная армия прежнего времени уступила первенство национальным ополчениям и ремеслу кондотьера. Через достижение высоких военных чинов готы вступали в ряды сенаторского сословия империи и сливались затем с высшим классом общества. Арианство, получившее у готов характер национального исповедания, явилось существенной преградой для слияния их с местным населением и, при всей религиозной нетерпимости, отличавшей политику Феодосия, для варваров допускалось исключение: они невозбранно оставались арианами. В предупреждение слияния туземцев с варварами существовало еще с 370 года запрещение смешанных браков,[461] которое действовало и во время Юстиниана.

* * *

Два раза пришлось Феодосию властно вмешаться в дела западной половины империи. Максим, которого он несколько лет терпел в качестве полупризнанного соправителя, изгнал в 386 году Валентиниана II из его части империи и стал единым повелителем Запада. Валентиниан бежал с матерью и сестрой к Феодосию. Через два года Феодосий снарядил большой поход на Запад и после победы над войсками Максима водворил Валентиниана в Медиолане, обеспечив за ним обладание Западом. Вместе с ним Феодосий совершил триумфальный въезд в Рим в 389 году (13 июня). В 392 году Валентиниан был убит заслуженным генералом Арбогастом в Галлии, в городе Вьенне, и Арбогаст дал Западу императора в лице римского сенатора Евгения. Феодосий не признал совершившегося переворота и весною 394 года, обеспечив трон своему старшему сыну Аркадию на Востоке, собрался вторично в поход на Запад. В сражении на Холодной реке (Frigidus — Виппах) он одолел противника. Евгений был казнен, Арбогаст бежал и лишил себя жизни. Феодосий вступил в Медиолан, но 17 января 395 года он умер, обеспечив западный трон своему младшему сыну, малолетнему Гонорию, которого провозгласил цезарем в Константинополе 23 ноября 393 года.

АРКАДИЙ

НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ. РУФИН

17 января 395 года скончался в Милане император Феодосий, и верховная власть перешла к его старшему сыну, Аркадию, на Востоке, и младшему, Гонорию, на Западе. С тех пор эти две половины единого политического целого не объединялись.

Деление империи на Запад и Восток, без нарушения ее единства, было нормальным порядком со времени правления братьев Валентиниана и Валента и продолжалось затем при Феодосии до смерти Валентиниана II в 392 году. Люди того времени и сам Феодосий не соединяли с делением империи на две половины представления о раздельном существовании двух самостоятельных государств. Современный историк Орозий выражается об этом событии в таких словах: «Аркадий и Гонорий начали сообща держать империю, имея только различные резиденции».[462] Внешним выражением единства империи служило обозначение годов в пределах римского мира именами двух консулов, из которых один назначался в Риме, а другой в Константинополе; признаком внутреннего единства было то, что императорские указы, единственная в ту пору форма законодательства, публиковались от имени обоих государей независимо от того, исходили ли они от западного или восточного двора. Новый порядок, начавшийся с 395 года, отличался от того, какой был некогда создан Диоклетианом, лишь тем, что оба августа были теперь совершенно независимы друг от друга в пределах своей территории, и единство в направлении государственной политики находилось в зависимости от доброго согласия обоих дворов.

Аркадию было в ту пору 17 лет. Еще в шестилетнем возрасте он был объявлен августом и соправителем,[463] три раза оглашалось его имя в звании консула, Феодосий брал его с собою в поход против остготов и сделал участником триумфального возвращения в столицу. «Малого роста, сухощавый, слабосильный, он имел смуглый цвет лица; вялость его души обличал характер его речи и свойство глаз, которые смыкались сонливо и болезненно». Так описывает наружность молодого императора Филосторгий.[464] Риторическое образование Аркадий получил от знаменитого тогда греческого ритора Фемистия, а религиозное воспитание от дьякона Арсения, который впоследствии удалился в Нитрийскую пустыню и удостоился причтения к лику святых.

Младший сын Феодосия, Гонорий, император Запада, был тогда еще мальчиком десяти лет. Руководителем слабого Аркадия Феодосий оставил Руфина, который занимал с 393 года пост префекта претория. Руфин был родом из города Элузы в провинции Новемпопулана, в южной Галлии. То был человек с большим самосознанием, представительной наружности, с живой и бойкой речью,[465] честолюбивый и тщеславный, как его характеризовали современники. Обладая огромным состоянием, он отличался страшным корыстолюбием. Опеку над младшим сыном Феодосий поручил своему боевому сподвижнику Стилихону.[466] Вандал по происхождению, сын заслуженного генерала римской армии, Стилихон с 392 года занимал пост магистра армии, и по смерти Феодосия был главнокомандующим всех военных сил западной половины империи. Желая приблизить его к своему дому, Феодосий выдал за него свою любимую племянницу Серену. Олимпиодор сообщает, будто Феодосий поручил попечению Стилихона обоих своих сыновей,[467] но это свидетельство стоит одиноко и не подтверждается событиями, последовавшими по смерти Феодосия. Опекун Гонория и руководитель Аркадия были между собой в натянутых отношениях, и эта взаимная враждебность сказалась вскоре в тяжких для государства последствиях. Современный свидетель Евнапий делает такое общее замечание о тех временах: «Царями правили