href="ch2-413.xhtml#id271" class="a">[413] Около того же времени началась просветительная деятельность Ульфилы. Гот по отцу, Ульфила происходил по матери из Каппадокии.[414] Детство он провел в пределах империи и получил греческое образование. Будучи посвящен в церковное звание чтеца, он действовал затем на родине. С одним посольством Ульфила был отправлен в Константинополь и прожил там несколько лет в пору усиленной борьбы между православием и арианством. Он сблизился с епископом Евсевием, столпом арианства, и принял от него в 340 году, в возрасте 30 лет, посвящение в сан епископа. Вернувшись на родину, он действовал там семь лет и прославил свое имя переводом книг Священного Писания на готский язык. Вестготский царь, — вероятно, то был уже Атанарих, — подозрительно относился к христианам, и когда начались преследования, Ульфила обратился к императору Констанцию с просьбой предоставить ему и его пастве право переселиться в пределы империи. Император ответил согласием, и готам были отведены земли на реке Ятре (Янтра) близ Никополя, в предгорьях Балкан. Событие это относится к 347 или 348 году.[415] Община Ульфилы продолжала свое мирное существование в тех местах и в ту пору, когда Иордан писал свою историю готов (551 г.).

Около 350 года в землю готов направился ревностный миссионер, по имени Авдий, сириец по происхождению. Аскет и ревнитель чистоты христианской жизни, Авдий вел борьбу против злоупотреблений клира и скоро впал в разномыслие по некоторым вопросам церковного обихода и догматического учения. Он стоял за празднование Пасхи в один день с иудеями и развивал учение о материальности Бога. Подвергшись осуждению за ересь, он был сослан в Скифию. Оттуда Авдий перешел к готам за Дунай и стал ревностно распространять христианство в своем толковании вероучения и склонять к монашеской жизни. По его инициативе возникло много монастырей. Атанарих, враждебно относившийся к христианству, возбудил преследование христиан, и его поддерживали многие готские князья. По местам расселения готов стали возить идола и заставляли всех приносить жертвы и есть идоложертвенное мясо. Монастыри авдианцев были закрыты, много монахов бежало за Дунай, а оттуда на восток, в область городов Халкиды и Дамаска, а также на Евфрат. Епифаний знал имена двух авдианских епископов из тех мест, Урания и Сильвана. В его время было два поселка авдиан на Евфрате.[416]

Во многих местах оставшиеся в язычестве готы старались выгородить от преследования христиан своего поселка, приносили клятвы, что в их среде нет христиан, или давали христианам вместо идоложертвенного простое мясо. Не все шли на такой обман, и сохранился один прекрасный документ: послание Готской церкви к церкви Каппадокийской о мученической кончине св. Саввы.[417] Отказавшись от помощи друзей и открыто заявив себя христианином, св. Савва принял мученическую смерть 12 апреля 372 года. Его утопили в реке Museos (ныне Бузео). Дукс Скифии, Юний Соран, препроводил тело мученика в Каппадокию. Св. Савва был православный, но были также мученики из ариан. Сохранилось повествование о 26 мучениках, заключенных в церкви и сгоревших вместе с нею.[418]

В связи с преследованием христиан у вестготов возникли большие раздоры; часть племени отложилась от Атанариха и избрала своим вождем Фритигерна. Чувствуя себя недостаточно сильным для борьбы с Атанарихом, Фритигерн бежал за Дунай и просил Валента оказать ему помощь. Валент послал войска за Дунай. Атанарих был разбит, и Фритигерн отстоял свою самостоятельность. В благодарность императору он принял христианство и содействовал его утверждению в той части племени, которая признавала его своим главой.[419] Так как сам Валент ревностно придерживался арианства, то присланные им проповедники утвердили окончательно у готов это исповедание, и с тех пор арианство стало национальным исповеданием готов и перешло от них к соседним германским племенам.

Так наладились более близкие отношения между империей и вестготами. Но в это самое время на горизонте римских политических отношений появился новый народ, выступивший на арену европейской истории под именем, которое дали ему китайцы, Hiung-nu — гунны.[420] Огромная держава гуннов, существовавшая в I веке до P. X. к западу от Китая, имела свою историю,[421] и неведомые нам ближе события толкнули огромную массу кочевых племен урало-алтайской расы на запад. Гунны подчинили себе восточных алан, кочевников иранского племени, занимавших азиатские степи до Аральского моря, распространили свою власть дальше к западу и вместе с аланами обрушились на державу Эрманариха. Первое нападение было сделано с небольшими силами;[422] но страшный внешний вид и дикие нравы новых врагов поразили воображение готов, и Иордан сохранил нам отголосок того ужаса, какой вызвали гунны. Готы признали в них порождение ведьм, которых некогда изгнал царь Филимер (пятый после выселения из Скандинавии), и злых духов пустыни.[423] Г розный воитель Эрманарих терпел неудачи в войне с гуннами и покончил жизнь самоубийством. Его преемник, царь Витимир, отбивался некоторое время от гуннов и пал в решительной битве с ними. Малолетнего сына Витимира, Видериха, спасли верные ему люди, Алафей и Сафрак, и отошли со своими дружинами на запад.

Когда весть о разгроме остготского царства и появлении страшных варваров дошла до вестготов, общая опасность заставила их объединиться вокруг царя Атанариха. Все военные силы племени собрались на Днестре, чтобы оказать здесь сопротивление надвигавшимся варварам. Но гунны обошли готов, и после страшных потерь Атанарих отступил в горную местность Кавкаланд (Семиградские Альпы). Гунны, затрудненные в своих движениях огромной добычей, не пошли дальше Днестра и вернулись в свои степи. Ужас, который нагнали гунны на вестготов, сообщился и другим соседним народам, и в той части вестготского племени, которая недавно сблизилась с империей, возникла мысль просить у императора разрешения перейти за Дунай и поселиться в пределах империи. Валент вел в ту пору войну с персами и находился в Антиохии. Туда было отправлено к нему посольство.

Переселения германцев не только отдельными группами, но и целыми племенами в пределы империи случались нередко. За сто лет до Валента имп. Проб переселил в Фракию сто тысяч бастарнов. Во время готских нашествий на Балканский полуостров с 248 по 270 год осталось немало переселенцев — отчасти добровольно, отчасти по принуждению. Военные качества германцев издавна пользовались признанием в империи, и готы давно уже были не только врагами, но и боевыми товарищами римских воинов. Отдельные вожди своими дружинами состояли и теперь на службе императора.[424] При дворе Валента просьба готов была принята с полным сочувствием, так как с переходом целого воинственного племени в пределы империи предполагалась возможность вовсе отменить набор