Шрифт:
Закладка:
На этот раз пальцы Зарни чуть дрогнули, заставив гусли издать нестройный звон.
Киран самодовольно улыбнулся:
— Неужели не слышал? Тайные подземные храмы первых арьев — у вас в Солнечном Раскате их называют лунные кочевья, или лунные стойбища… Они раскиданы по всей Аратте — от Змеиного Языка до полуденных степей… Вход в них запечатан царской кровью. Лишь прямой потомок Исвархи может войти туда и выйти живым. Любой другой будет испепелен невыносимым жаром. Никто точно не знает, что за сокровища внутри. Однако священные книги упоминают…
Зарни молчал.
— Нет, я не буду говорить, что именно, — насмешливо сказал Киран. — Это тайное знание! Да если бы я и сказал — тебе это ничего не даст. Ты все равно не сможешь попасть внутрь. Тебе нужен наследник царского рода, чтобы проникнуть в храм и взять то, что там спрятано. Но Кирья — арий лишь наполовину. А я — нет! Мои предки были родичами царей. Во мне есть доля небесной крови…
— Снились ли тебе золотые корабли? — внезапно спросил Зарни.
— Какие еще корабли? — запнулся Киран. — О чем ты?
— Бывший блюститель престола, бывший зять Ардвана, бывший наместник земли дривов, — равнодушно произнес гусляр. — Ты и понятия не имеешь, что я ищу. Благодарю за беседу, а теперь ступай себе. Я устал…
Киран несколько мгновений вглядывался в бесстрастное лицо собеседника. Потом, вспыхнув, процедил:
— Вы с Учаем слишком рано решили, будто я ничего не значу! Давай ищи свое лунное кочевье! Наверняка оно где-то рядом — иначе зачем бы ты забрался в подобную глухомань! Я бы с удовольствием посмотрел, как оружие богов сожжет тебя до костей и рыжую полукровку вместе с тобой!
Зарни, не удосужившись ответить, принялся наигрывать на гуслях.
Киран в бешенстве выскочил из палатки.
* * *
Еще не перестал качаться плот после ухода Кирана, как с лица Зарни исчезло сонное, отстраненное выражение.
— Варак, — резко окликнул он раба, — созывай слуг. Пусть собирают вещи и готовят лодки. Сам найди и приведи сюда Кирью. И вот еще что — вели явиться ученикам.
— Сейчас? — ошеломленно спросил Варак. — Но все еще спят…
— Я больше не стану повторять.
— Осмелюсь спросить, что случилось, господин?
— Мы уходим. Немедленно.
Варак, ничего не поняв, поклонился и кинулся к двери.
— Варак! — ударил в спину резкий окрик.
— Да, господин?
— Ты сейчас гадаешь, почему я отпустил Кирана живым?
Лицо ученого раба застыло.
— Ч-что?
— Ты ведь подслушивал, — ласково сказал Зарни. — Как обычно.
— Батюшка Зарни! — бледнея, взвыл Варак. — Да я никогда… Я не посмел бы!
Слепые глаза смотрели прямо в душу Варака. Капли пота поползли по лицу раба. Хоть он и знал, что Зарни не всемогущ и не может видеть чужие мысли, однако ноги подкашивались от страха — вдруг все же увидит? И что тогда?!
— Никто не знает, куда в итоге приведет его судьба, — напевно произнес Зарни. — Тропа жизни вслепую петляет в темном лесу будущего. Но тропу Кирана я вижу очень отчетливо. А знаешь почему?
— Потому что она короткая, господин, — еле слышно отвечал Варак.
Первыми пришли ученики: Хельми, Стоян и Белко.
— Время пришло, — сказал им Зарни. — Вы трое отправитесь в Мравец. Будете петь там — и по пути, и везде, где будут уши, чтобы слушать. Пойте песни про кровь арьев, которым я вас научил. А ты, Хельми, пой заплачку про Айну.
Глаза мальчишек засверкали предвкушением.
— Да озарит Шкай твой путь, Хельми! Да благословят тебя предки! Ступай собирайся в путь!
Гусляр провел ладонью по пепельным волосам паренька, дождался, пока тот вышел, и обратился к юным дривам:
— А вы немного задержитесь. Мне надо вам кое-что сказать отдельно…
Глава 11. Путь к последней реке
Киран бродил по берегу озера — не там, где накануне шла гульба, а поодаль, в березняке, где в уединении можно было собраться с мыслями. Лютые морозы отступили, снег потемнел и набух от воды, лес дышал промозглой сыростью. Однако Киран не замечал ни сырого ветра, ни слякоти. Он снова и снова обдумывал разговор с Зарни и с каждым разом все отчетливее понимал: дела его плохи. Догадки насчет Кирьи подтвердились, а толку? Ему, Кирану, это уже ничем не поможет…
Если только он не доберется до столицы.
«Вернуться любой ценой! Сочтет ли Тулум сведения о Зарни и его дочке достаточным выкупом? Несомненно! Родная сестра Аюра жива!»
Но как они упустили Зарни? Дали ему сбежать нарочно или хитрый калека сам умудрился зачаровать стражей и удрать?
Что задумал слепец? Неужто в самом деле нашел где-то здесь тайный храм и собирается проникнуть туда с помощью своей полукровки-дочери? Знает ли гусляр, что ищет? Киран смутно представлял, что может храниться в подобных храмах. У него волосы встали дыбом при одной мысли, что находка попадет в руки таким людям, как Зарни или Учай…
«Храни нас, Господь Солнце! Вот тут и наступит конец Аратте! Да и всему миру, пожалуй! Стоит положить жизнь, чтобы предотвратить такой ужасный исход!»
Внезапно осознав, что в кои-то веки тревожится о судьбе Аратты, а не о своей голове, Киран невольно рассмеялся и вернулся мыслями к более насущным бедам.
«Итак, надо уходить отсюда как можно скорее, иначе я покойник, — думал он с холодной ясностью. — С войском или нет — уже не важно… Так, казну мне одному не унести — придется ее бросить. Бежать прямо сейчас, пока Учай милуется с „богиней“… Когда он поговорит с Зарни, моя участь будет решена. Стану следующей жертвой во славу „Матери Битв“…»
Киран глубоко вздохнул и остановился, опираясь о березу. Что ж, по крайней мере, ему теперь есть что рассказать Тулуму. Уже хорошо, что не придется пробираться по лесам с протухшей головой Учая в котомке. Остается только понять, как добраться до столицы…
— Эй, высокий господин! — раздался голос за его спиной.
Киран резко оглянулся. Неподалеку стоял светловолосый парень с двумя объемистыми тюками.
— Ты кто?! — вскрикнул арий, нашаривая меч на поясе.
— Это я, Дичко.
— Не знаю никакого Дичко!
«Дрив… Проклятье, они следили за мной и наконец дождались, когда я буду один… Зачем же я сюда пошел без свиты?!»
Он быстро оглянулся, ожидая увидеть толпу дривов, притаившихся за каждой елкой. Сейчас кинут в озеро, да и все… Но пока никого не видел.
— Что тебе нужно? — отрывисто спросил он, сжимая рукоять меча.
— Твои воины сбежали, — без предисловий сообщил Дичко. — Еще ночью. Заставили сторожей открыть ворота Ладьвы и уехали по дороге на Мравец.
