Дар вышел один. Его длинноногая спутница осталась в vip-кабинете в компании Патрика, Ашраса и пухлогубых близняшек.

– А у меня день рождения! – с озорной улыбкой заявила Лиля, хватая черта под локоть. – И мы тут празднуем.

По горящим глазам было видно, что достойная самого лучшего (и крайне нетрезвая) Аверьянова нацелилась на загорелого вашингтонского черта. Моего черта. Профессора, то есть. И, в общем-то, совершенно чужого… Мысли окончательно запутались, и я схватила с барной стойки новый бокал. Может, даже чей-то. Пить я не собиралась, но для уверенности хотелось что-то держать в руках.

Меня уколола Лилькина фамильярность, стало неловко за подругу. Они ведь едва знакомы. В конце концов, некультурно так виснуть на чужом мужчине! Хотя сейчас она фактически брала огонь на себя. Отвлекала черта от меня. Уж понятно, по чью душеньку от вышел из зоны комфорта.

– М-м-мистер Дре-е-ейк… – кокетливо протянула девушка, до скрипа ткани выпятив грудь вперед. – Ммм… А можно «Даррел»? Все-таки мы в неофициальной обстановке, а у меня праздник.

Дар скосил на нее глаза, искрящиеся ехидной зеленцой. Прокатился взглядом по ладошке, нагло сжимавшей чертово предплечье. Скривил губы в легкой ухмылке… И я одним глотком замахнула свой бокал. Паршивый какой-то день…

– Для вас, Лилия Олеговна, я все еще мистер Дрейк, вне зависимости от обстановки, – строго прошептал Даррел и вытащил свой локоть из капкана.

Лилька обиженно надула губки, но сдаваться, судя по искрам в глазах, не собиралась.

– Ммм… А может, присоединитесь к нашей компании… мистер Дрейк? – томно пропела Аверьянова, и я вдруг подумала, что не возражаю. Пускай присоединяется. Всяко лучше, чем шептаться с той… длинноногой.

Даррел придирчиво скользнул взглядом по мне, и я судорожно сглотнула. При всех он испепелять меня не станет (наверное), но дома ждет эпичная разборка… А я в нынешнем состоянии и двух слов не свяжу в свое оправдание. Могу только смотреть виновато и кривовато улыбаться.

Впрочем, до глаз Дрейк еще не дошел – оставил на десерт. Сам же внимательно изучил голые колени, изгибы голубой шифоновой юбки, в два оборота намотанный плетеный ремешок, нескромный вырез, тонкие бретели… Шею, ключицы, ухо, торчащее из распущенных волос. И, наконец, заглянул в самую душу.

– Ну что, Ласка, припудрила носик? – ворвался в жаркое марево, которым меня окатило из зеленых глаз, Юркин голос. – Танцевать-то идем?

– Эээ… – если я до этого еще хоть слегка, но соображала, то чертов горящий взгляд оказался хуже шампанского. Я захмелела окончательно.

Я с трудом сфокусировалась на длинной русой челке, застелившей один голубой глаз. Почему-то второй оказался ко мне слишком близко. Неприлично близко! И на талии вдруг возникла чужая рука. Я прямо каждой порой ощущала – чужая. Но почти тут же на спине появилась другая, теплая, своя… Выхватила меня из чужой, развернула и подтолкнула в сторону выхода.

– Эй… А вы ее куда…? – изумленно выдохнул кто-то, очень напоминающий Лильку по жеманным ноткам.

– Вашей подруге надо подышать, – скупо объяснил Даррел, увлекая меня за талию через кипящую в танце толпу.

Я не сопротивлялась. Хотя на задворках сознания заливался тревожный звоночек. Он намекал, что я поймана с поличным, и дело пахнет керосином, поркой и продлением контракта.

«Подышать» меня засунули на переднее кресло черного седана.

«Похититель» перегнулся через меня, мазнул по щеке мягкой щетиной и окунул в аромат дразнящего парфюма. Щелкнул ремнем безопасности, хлопнул дверью… Упал в соседнее кресло. Положил красивую руку на руль. И дал по газам.

Только через минуту я сообразила, что мы с Даррелом отдаляемся от «Адского пекла» на запредельной скорости. Что самое удивительное – мне совершенно не хотелось туда возвращаться.

Я поежилась – в машине было прохладно. Черт что-то буркнул про драного нефилима, порылся свободной рукой на заднем сидении и накинул на меня свое пальто, продолжая хмуро глядеть на дорогу. Разговор первым никто не начинал.

– Ну и зачем ты столько выпила? – наконец, ворчливо выдал черт, не поворачивая головы.

Я пожала плечами. Трудно объяснить, что так сошлись звезды. Сначала Юра смутил, потом Даррела испугалась, потом, кажется, приревновала… Что и вовсе глупость несусветная. Да и просто потому, что настроение было паршивым.

– Валька… – отыскала я в недрах сознания весомый повод. – Моя сестра вернулась к Джаду. И она дура. И я, выходит, что тоже.

Я притулилась щекой к креслу, потерлась о мягкую кожу. Не смогла побороть искушение и принялась разглядывать Дрейка. На загорелом лице ходили желваки, руки с силой сжимали руль…

– Ты злишься, – пришла к единственно возможному выводу.

– Да, Олеся. Я злюсь.

– Тогда мне еще повезло, – глубокомысленно протянула я. – В том смысле, что ты меня пока не испепелил. В отличие от швабры. Или развлечения еще впереди?

– Я уже говорил тебе: проект, над которым я сейчас работаю, крайне для меня важен. Он для меня… все. А ты очень, очень сильно отвлекаешь, – Дар потер лицо, взглянул на меня и обреченно выдохнул. – Испепелять не буду. Но чтобы это было в последний раз. Еще раз выйдешь из дома и будешь где-то отсвечивать после шести – накажу.

– Дашь ремня?

– Может быть.

Я зачем-то хрюкнула. Нет, определенно, шампанское – далеко не лучший друг человека.

– Тебя спасает лишь то, что аура до сих пор бледная, – недовольно пояснил черт. – Если бы она успела восстановиться, ты бы в темноте светилась, как новогодняя елка. Днем на улице не так заметно, а тут была бы первой мишенью.

– Ты поэтому запрещаешь мне выходить после шести?

– Отчасти, – пробормотал он в ответ. – Еще мне нравится знать, где ты, чем занимаешься… С кем.

– А я бы предпочла и дальше не знать, где ты, с кем и чем занимаешься, – раздраженно фыркнула я, вспомнив жгучую брюнетку, оставленную в клубе.

– Это работа, – скупо объяснил черт.

– Ну-ну… У твоей работы та-а-акие но-оги… – я закатила глаза.

Стыдно признаться: если я и комплексовала по поводу внешности, то именно из-за невысокого роста. Не так уж приятно дышать чужими подмышками и вечно задирать подбородок. Потому и носила высокие каблуки, почти не снимая, пренебрегая удобной обувью даже в гололед.

– Мм… угу, – промычал Даррел, словно и не расслышал, о чем я. – А?.. У кого?

Он входил на полной скорости в сложный поворот и сосредоточенно смотрел на дорогу. А ведь Дрейк держал стакан… Буду надеяться, что там был яблочный сок. Или что черти не пьянеют.

– Я могу опьянеть, если захочу, – внезапно пояснил Дрейк. Нет, речь мою он игнорирует, а мысли – подслушивает! И где логика? – Если не захочу, останусь трезвым.

– У-удобненько… – китайским болванчиком закивала я, тоже мечтая как можно скорее избавиться от мошек перед глазами и странного томления в животе. Грудь непривычно пекло, и хотелось открыть окно. – А сегодня ты…?