– Понял, что не смогу без кофе и солнца, – Дар погладил мою поясницу. – Да и моя шинари уверяет, что ребенку нужен витамин Д. Я пытался ей объяснить, что демоны в состоянии обходиться без ультрафиолета, но… Ты знаешь, когда у нее в руках сковородка, желание спорить куда-то пропадает.

– И еще… у нас кот, – встряла я в разговор с невинной улыбкой, и черт поморщился.

Швархового засранца мы соседке так и не вернули. Назвали Санни. Официально – за солнечную рыжую шерсть. Неофициально – в честь надменного Санджара. Однажды мы с Даром наблюдали, как в целом спокойный, ленивый кот отрывает голову живой рыбине, придерживая лапой бьющий хвост… И как-то одновременно пришли к этой идее.

Правда, Санджар Рыжий тоже оказался вандалом, так что уборку в квартире на пятнадцатом этаже приходилось делать чаще обычного. И как правило, она заканчивалась… Ну да, ладно, и на ковре тоже. Временами. Когда Дару удавалось меня уговорить. И вот – последствия налицо: даже свободные платья трещат на мне по швам.

С церемонии прошло уже восемь месяцев, и я переквалифицировалась из канари – молодой жены, свеженькой, с пылу с жару, так сказать, – в «умудренную опытом» шинари. Мудрости, правда, не прибавилось, а вот опыта – хоть отбавляй.

После церемонии Нижний мир мне открылся. Воздух стал легче, жара ощущалась комфортнее… И я тоже смогла смотреть на него по-другому. Так, черные охранные деревья на той тропе – хисты или как их там – оказывается, были усыпаны светящимися голубыми цветами. А сама дорожка мерцала фиолетовым. Скрытая красота, доступная только своим.

И да, ритуальное мейсо Дрейк меня готовить заставил. И птицу швархову я видела. Жуть жуткая! Помесь индюка и дикобраза, которая не так-то легко соглашается отдать свои яйца на волшебные усиливающие омлеты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Моя душа до сих пор официально принадлежала этому черту. Как и все прочие органы и части тела… Мы решили, что так безопаснее. Мало ли кто покусится на самородок и решит запудрить мне мозги?

К тому же, как меня просветил Дар, Высшие Демоны могут исполнять самые разные желания в интересах клиента и за счет энергии души. Судя по его отцу, черти все-таки старели… Хоть и в сотню раз медленнее, чем мы. Дар обещал сделать так, что стареть мы будем синхронно.

Но тут же пригрозил, зная мою любовь к рожкам, что, если вздумаю обеспечить его таким украшением, то срок моей жизни резко сократится. До минимального.

Тиран, что и говорить!

Поскольку род Хар-Дагат на Роггзе официально прервался, а у Дара не было фамильного клейма, то бразды правления перешли к Хинн-Нанскому клану. Санджар, как единственный наследник, даже стал по такому поводу менее мрачным. Правда, все намеки, что ему стоит завести себе нари и подумать о потомстве – ответственность, накладываемая принадлежностью к правящему роду, – он игнорировал. И после таких бесед снова начинал стремительно мрачнеть.

Даррел, наконец, признал, что жизнь без привязанностей не имеет вкуса. Поэтому, несмотря на проживание в Верхнем мире, мы пару раз в месяц наведывались в Нижний. Гуляли по диковинному саду, что выращивала мама-демон. Играли в какие-то неправильные шахматы с папой-демоном. Пили ядреный морс из местных колючих ягод с чертовой бабушкой, у которой, кстати, обнаружился и чертов дедушка. Заглядывали с визитами вежливости к Санджару.

С Миланой я тоже виделась. Не так часто, как хотелось, но тем не менее. Она собралась замуж за неплохого парня с нашего курса, торжество должно было состояться летом. Получив приглашение, я даже сентиментально всплакнула – не иначе гормоны снова устроили бунт.

Сестру я трижды навещала в клинике в Швейцарии. Первый раз – когда перевозила туда маму (Джад, как и обещал, взял все расходы на себя), второй и третий – просто приезжала в гости к обеим. Валька добровольно решила там задержаться. И, хотя эмоции мамы сейчас заглушались лекарствами, мне показалось, что она искренне обрадовалась, узнав, что опять станет бабушкой.

В редкие минуты прогулок по огромной территории клиники мы втроем, действительно, чем-то напоминали настоящую семью. Которой еще только предстояло научиться быть.

Дар о чем-то продолжал болтать с пожилой кубинкой, а я взволнованно терла живот. Совсем скоро у меня будет новая семья. В Верхнем мире одним чертенком станет больше. Оставалось лишь молиться, чтобы у него не было ни рожек, ни хвостика. Иначе я не представляю, как буду знакомить его с бабушкой и тетушкой.

– Ты чего распереживалась, мышонок? – шепнул черт, отводя меня в сторонку от барной стойки.

Пусть у него не будет рожек. Пусть у него не будет рожек.

– Дар, а ваши дети рождаются в трансформе?

– Дети как дети. Такие же, как у вас.

Я выдохнула. Такие же – это хорошо. «Рогатой» новости мамино сердце не переживет.

– Сразу предупреждаю, я не буду ему разрешать забирать чужие души, – строго помахала указательным пальцем перед загорелой физиономией.

– Уверен, мы сможем придумать для него другие развлечения, – хмыкнул черт, стянул мою шляпку и нежно поцеловал в макушку.

– А если он убежит телепортом в Нижний мир? – всполошилась по двадцатому кругу. – Вот как мы будем его искать?

– Способности к перемещению появляются далеко не сразу, Олеся…

– А если он в садике кого-нибудь испепелит? А?

– Ну что за тревожная мамаша мне досталась? – Даррел закатил зеленые глаза и хрипло рассмеялся. – Почему мне кажется, что с беременностью твои тараканы тоже начали плодиться и оккупировали уже, как минимум, десять процентов?

– Не знаю, Дар, – я виновато пожала плечами, понимая, что он прав. Не было и дня, чтобы я не прибежала к нему с очередной панической догадкой. – Я, кажется, снова становлюсь трусихой. Это все так ново, странно и… слишком волнительно. Я словно опять лечу в неизвестность, и она пугает…

– Я с тобой, – черт прижал меня к своему боку, обнял за плечо и прошептал в висок: – Я держу. Крепко-крепко, мышонок.

– И не отпустишь?

– Никогда.

Конец