Я огляделась получше. Действительно, шкура цаффы лежала на чем-то вроде низкого квадратного топчана, а уж он стоял на каменном полу. В остальном интерьер был так же аскетичен и сер, как и в московской квартире. Этакий минимализм каменного века. Вполне возможно, у Дрейка один дизайнер в обоих мирах.

Мысли снова сбежали в Верхний…

– И почему ты съежилась?

– Это ведь безопасное место, да? Ты привел меня сюда, чтобы пойти туда? – я испуганно глядела на черта, поглаживая мягкую заросшую щеку.

– Олеся…

– Я понимаю, конечно, да… Это твоя личная битва и все такое, – я горько вздохнула. – Но вдруг ты не вернешься? Что, если Лекс тебя ранит или опять закроет вход? А я… Я тут останусь. Навсегда.

– Олеся! Ты мне дашь сказать? – гаркнул черт так, что волосы на затылке зашевелились. – Я взял на себя ответственность, приведя тебя сюда. Все. Свой выбор я сделал. Я никуда не пойду. Лексу оторвет голову кто-нибудь другой. Там много желающих, и Санджар в первых рядах…

– Кстати, а почему? – пролепетала я.

– У них давние личные счеты: Роггз уничтожил семью Санджара. Первую, – выдохнул Дрейк. – Именно поэтому он так бился за право стать воспитанником Винцероса… Он был по-настоящему сиротой. Винцерос выбрал меня, но рекомендовал его своему другу. Наши кланы в хороших отношениях. И у Санджара тоже есть повод для мести…

– Но ты ждал этого тридцать лет…

– Тебя я ждал намного дольше, мышонок. Я не готов тобой рисковать. Не готов…

Он убеждал и меня, и себя. Повторял мысль по нескольку раз, укрепляясь в ней все сильнее. Его грудь рвано колыхалась под рубашкой, и мне становилось не по себе. Решение далось ему трудно. По лицу судорожно ходили желваки, венки на висках трепетали – Дар все еще чувствовал вкус и азарт несостоявшейся битвы.

– Не готов…

– Идиотская привязанность?

– Идиотская привязанность, – обреченно кивнул черт.

– Даже к моим тараканам?

– И к ним тоже. И к твоей душе. И, в особенности, к твоему кружевному…

– Я поняла, – смущенно хихикнула я и закрыла его рот ладошкой. – Рогозин назвал тебя трусом, но это не так. Никто не станет думать, что ты…

– Олеся, успокойся. За тридцать лет скитаний в Верхнем мире я утвердился в мысли, что чужое мнение ничего не стоит. Главное, чтобы я сам смог с этим жить.

– А ты сможешь?

– Не знаю. Но если бы с тобой что-то случилось, не смог бы точно.

– Твои раны… Надо бы промыть, – пробормотала растерянно, все еще переваривая этот его выбор.

– Накупался за сегодня, – профыркал черт. – Сами затянутся. Я дома, Олеся. Тут нет оков, и моя сила гораздо выше.

– Ты всерьез выбрал меня? То есть… совсем-совсем?

– Совсем-совсем, мышонок, – прошептал ласково Дар. – Но, кхм… Ты могла бы облегчить мои страдания…

– Ммм?

– Чтобы меня не так сильно тянуло в Верхний мир, – Дрейк недвусмысленно схватился за резинку моих штанов, – ты можешь попробовать отвлечь меня в Нижнем…

Предложение было заманчивым, и я торопливо вытряхнула черта из остатков слим-фита. Не успела ахнуть, как оказалась перевернутой на живот и вжатой в прохладную шкуру горячим трехтонным телом. Теплая, чуть шершавая лапа по-хозяйски легла на нижние девяносто, резко сдернула штаны…

– Кружевное, – довольно хмыкнул черт в ухо, и я закашлялась в цаффьи перья.

– Я надела его утром еще до того, как мы поссорились, – пробурчала себе в оправдание, пока Дрейк с интересом изучал прихваченное из общежития белье в новом, так сказать, интерьере.

– Отличный повод помириться…

Майка собралась гармошкой и поползла вверх, вместе с ней по ребрам закользили теплые пальцы.

– Олеся… – сиплой вибрацией отдалось в мою шею и запечаталось алчным поцелуем. – Сейчас я хочу находиться только здесь…

Незаконно так шептать! Внутри все взбунтовалось, требуя немедленной ликвидации остатков одежды. Дар отбросил в сторону мою футболку, приподнялся, рывком перевернул меня на лопатки и снова распластал собой по необычной постели. Рот наполнился его вкусом, таким привычным уже и родным. От жара его тела все внутри тоже начинало полыхать, и я порадовалась, что шкура под нами прохладная, шелковистая.

Черное кружево требовательно поползло вниз, но далеко уйти не успело. Стук шагов по каменному полу заставил сердце ускакать к печенке. Свет потолочных мини-звезд стал интенсивнее, позади нас раздалось нестройное «Кхе-кхе» на два голоса. И черное кружево плавно вернулось на законные позиции.

Моргая от непривычно яркого освещения, я прижалась к черту и пыталась из-за его напряженного плеча рассмотреть вошедшую пару.

– Похоже, огонь моего сердца, мы снова не вовремя, – пробормотал незнакомый, но отдаленно кого-то напоминающий мужчина. – Тридцать лет прошло, а нам все так же не рады…