шарфом на плечах. Он сурово оглядывает стоящих на причале. Мужчина в шубе выходит вперед, это солист оперного театра. Остальные артисты становятся позади него. Их лица трагичны.

Дирижер поднимает указательный палец, и возникают вступительные аккорды в исполнении рояля и симфонического оркестра. Затем он указывает пальцем на человека в шубе, и тот начинает петь красивым сильным баритоном. В отличие от присутствующих, мы не знаем, какое произведение исполняется. В сопровождении оркестра поют все: солисты оперы, друзья и близкие, матросы и офицеры, дети и любопытствующие. Исполнение и акустика настолько точны и красивы, что создается впечатление пения под фонограмму. Видимо, авторы фильма и не пытаются этого скрыть. Дирижер управляет хором и условно существующим оркестром, красиво и мягко взмахивая руками. Пожарники молча стоят на причале.

Мощно, почти в ритме марша вступает оркестр и хор с темой судьбы из оперы Верди «Сила судьбы». Отъезжающие под музыку цепочкой поднимаются на корабль. Звучание оркестра плавно переходит в красивую мелодию, звучащую в исполнении хора торжественно и печально.

Это тема Леоноры – основная лирическая тема той же оперы. Композитор Пленицио использовал эту мелодию для создания необыкновенно выразительного, красивейшего музыкального сопровождения к эпизоду. Корабль отчаливает и начинает медленно двигаться. Тема Леоноры снова звучит в исполнении оркестра, затем большого хора, в котором участвуют провожающие, отплывающие и команда корабля, включая матросов, бросающих уголь в чудовищную топку огромного машинного отделения.

Музыкальное оформление эпизода подчеркнуто условно. Оно иронично, особенно для итальянцев, наизусть знающих оперы Верди. Знакомые им мелодии использованы режиссером в интерпретациях, для них совершенно новых и неожиданных.

Эпизод «Рюмки». 0.27.18-0.29.28

Палуба. Внимание синьора Орландо привлекает высокий мелодичный звук, доносящийся из динамика, и он отправляется на поиски.

Просторный камбуз. Большой длинный стол уставлен хрустальными рюмками и бокалами всех видов. В каждом из них чистая вода. Два седых старика в черных костюмах водят по краям бокалов тонкими пальцами, заставляя их «петь» звенящими звуками разной тональности. Они настраивают свои необыкновенные инструменты, выстраивая мелодию.

В руках у поклонника усопшей, сопровождающего на корабле ее прах, серебряные ложечки, которыми он постукивает по бокалам. Возникает мелодия в ритме польки – «Музыкальный момент» Шуберта. Присутствующие начинают пританцовывать.

Конечно, «исполнители» играют под фонограмму, записанную по сделанной композитором Джанфранко Пленицио аранжировке пьесы Шуберта. Имитация «хрустального» пения настолько точна и красива, что угадать в ней звучание музыкальных инструментов удается не сразу. Очень тонкое нежное исполнение способствует этому.

Мы слышим солирующую флейту-пикколо, звучащую в самом высоком регистре с большой реверберацией, и блок-флейту, записанную очень крупно и тихо в разных регистрах. Слышен нежный звонкий реверберированный звук челесты.

Ближе к концу им аккомпанирует тихий близкий контрабас и звон бокалов, исполняемый на треугольнике. Бульканье содержимого котлов, которое помешивают повара в такт музыке, озвучено.

«Музыкальный момент» заканчивается спором стариков о фальшивом «фа» в одном из бокалов.

Эпизод «Ресторан». 1.19.25-1.22.59

Ресторан корабля, в котором собрались пассажиры. Среди них солисты оперного театра, поклонники, друзья и близкие Эдмеа Тетуа. Присутствует и весьма эксцентричная пара: сэр Реджинальд с женой.

Просторный интерьер ресторана красив. Его большие застекленные окна выходят на палубу. На прекрасно сервированных столах стоят цветы и вазы с фруктами. Небольшой камерный оркестр, расположившийся на эстраде, исполняет «Лебедь» Сен-Санса.

Звучит соло виолончели и оркестр. Движения смычка в руках виолончелиста совпадают с музыкой, остальные исполнители тоже достаточно органичны. И все же и здесь авторы фильма не скрывают, что съемка велась под фонограмму. Мы слышим оркестр гораздо большего состава, включающий группу деревянных инструментов и квинтет большого оркестра, которых на эстраде нет. Возникает ощущение некоторой фальши в происходящем.

К окнам ресторана приникли смуглые лица людей в потрепанной одежде. Это сербы, беженцы. Ночью они пытались бежать морем в Италию от наступающих австрийских войск, так как Австрия объявила Сербии войну после убийства эрцгерцога австрийского. Их спасли, сняв с тонущих перегруженных плотов.

Лица пассажиров напряжены. Они чувствуют себя некомфортно под взглядами голодных грязных людей, среди которых есть дети. Сербы очень доброжелательны, они улыбаются, так как думают, что все самое страшное позади.

Звучит музыка Сен-Санса. Все обсуждают ночные события. Многим не нравится присутствие сербов на корабле. Капитану приходится оправдываться: он выполнял свой долг. Есть и сочувствующие. Сербы заглядывают в окна. Мужчины из оперной труппы перекидываются шутками с сербской девушкой.

Служащие закрывают ресторан от сербов, опуская шторы на окнах. Жена сэра Реджинальда возмущена. Она встает из-за стола, берет серебряный поднос и ставит на него два больших торта, вазы с пирожными и конфетами. Возникает пауза. Все молча смотрят на происходящее. Лишь «Лебедь» Сен-Санса звучит в ресторане. Сэр Реджинальд пытается остановить жену, но она идет к выходу и требует, чтобы ее выпустили. Уверения, что сербам тоже готовят еду, не помогают.

Толпа грязных, оборванных людей, расположившихся на палубе, с удивлением и любопытством рассматривает даму с подносом, на котором вино и сладости. Они смеются, не понимая, что она хочет. Мужчины, молча ухмыляясь, смотрят на нее.

Красивая, лишенная ярких эмоций музыка Сен-Санса звучит контрапунктом к этой нелепой сцене, вызывающей тягостное ощущение неловкости.

Эпизод «Граммофон». 1.49.52-1.52.17

Корабль достиг цели путешествия – острова Зримо. Он виден с палубы: гора, выступающая из моря, сверху накрытая облаками. Слышно, как свистит ветер и кричат чайки. Неподалеку в море стоит броненосец – австрийцы требуют выдачи сербов сразу после окончания похоронной церемонии. Сопровождающие прах Эдмеа Тетуа, одетые в черное, собрались на палубе. Среди них дирижер и артисты оперного театра.

Закончилось чтение молитвы. Женщина (родственница усопшей) в черной вуали подходит к тумбе, покрытой шелковым покрывалом. На тумбе серебряная ваза с прахом. Женщина высыпает пепел на бархатную черную подушечку и становится рядом. Все стоят молча, мужчины с непокрытыми головами. Легкий ветер сдувает пепел в море.

Матрос включает граммофон. Звучит голос Эдмеа Тетуа, исполняющей арию Аиды из последнего акта оперы Верди «Аида». Тихо свистит ветер. Слышно, как глухо гудит мотор корабля.

Лица присутствующих трагичны, женщины вытирают слезы, кто-то рыдает.

В нежном высоком голосе певицы печаль. Последнее облачко пепла исчезает в море. Граммофон замолкает.

Звучит команда: «Надеть головные уборы!». Матросы надевают фуражки и, маршируя, уходят с палубы. Церемония закончена.

Эпизод «Финал». 1.53.59-до конца фильма

Финал фильма является ярким примером использования внутрикадровой музыки, в котором точность эмоционального совпадения с происходящим на экране образует единое целое с монтажом звука и изображения, подчиненного фантасмагорической драматургии фильма. Заметим, что в этом эпизоде, так же как и в первом, звучит большой симфонический оркестр, которого, в отличие от хора, в кадре нет. Мы