Чувствуя, как сотрясается земля, они перестали дышать. Склон задрожал, и часть песка вместе с галькой скатилась им на головы. Желя взвизгнула, но умолкла, как только почувствовала вкус горького дыма на языке.

Они просидели под склоном долго. Ни единого слова, ни движения. Только взгляды, что перебегали с лица на лицо.

Когда до их убежища дошёл серый плотный дым, Гий отнял руки от головы и смочил их в ручье, точно собирался умыться. Он прижал палец к губам и жестом велел Ивану и Желе не высовываться.

Княжичу хотелось утянуть волка обратно, но он уже вылез из их ниши в земле и приподнялся, выглядывая из-за склона. Желя, потеряв его из виду, тут же заволновалась:

– Гий?

Лес заволокло дымом, и на её зов не ответили даже птицы.

– Сиди, – сказал ей Иван. – Я пойду.

Желя замотала головой. Губы задрожали, в глазах собрались солёные слёзы, и она готова была выбежать наперекор Ивану, но сверху послышался крик Гия:

– Эй! Поднимайтесь сюда!

Помогая друг другу не свалиться в прозрачную холодную воду, они вскарабкались по склону. Гий стоял рядом, сгорбившись, весь в дыму.

Лагеря охотников было не видать из-за густой пелены, но Гий, Желя и Иван продолжали вглядываться до рези в глазах. Все трое, они стояли, точно вросли в землю. Плечом Иван чувствовал плечо волка, другую его руку у самого локтя сжала Желя. Всепроникающую тишину прерывало только журчанием ручья под слоном, которое сейчас звучало громче залпа огненной махины.

Прошло несколько мгновений, и они увидели пляску огня на вершине шатра. Светлое пламя танцевало на полотне, опоясанное дымом, и одна из подпорок рухнула. Полетели вверх золотистые искры.

– Они… По себе выстрелили? – спросил Иван, прислушиваясь к щёлканью огня. Облако света, едва-едва сокрытое тёмной пеленой, раскинулось в стороны и обнажило узкие ветки ближайших деревьев, листву и узор облаков.

Ему долго не отвечали.

– Нет, – сказала Желя шёпотом, – без языка Жар-Птица… – Она закашлялась, когда ветер принёс им запах со стороны лагеря.

– Взорвалась, – закончил за неё Гий.

Они смотрели, как пламя постепенно схватывает шатры, кормясь деревом, тканью, оружием. Где-то снова послышался залп, но не так громко. Залежи пороха, приготовленные охотниками.

Свет от горящего лагеря разлился к их ногам и разогнал темноту мрачного неба, готового излиться дождём.

Жарград

– Забери платье. – Желя протянула Елене свёрток с царскими одеждами. Платье было немного чумазое даже после чистки, но у девушки не было времени привести его в надлежащий вид.

Елена ответила ей, мягко пожимая руки:

– Мне не нужно больше. Оставь себе на память.

Дурная выходит память, но Желя не стала спорить.

Они стояли в сторонке на главной площади града. При свете дня всё казалось чудным. Кибитки возвышались над головами всё равно что молодые горы. Тут и там слышались обрывки песен собирающихся в новую дорогу плясцов.

– Поберегись! – сказала Желя и увела Елену в сторону – за спиной у царевны прошёл один из глумцов с клеткой в руках и подмигнул.

Иван вздохнул и поймал взгляд Елены.

– Не бойся их. Они добрые люди и примут тебя.

Княжич гладил своего Сокола по холке. Конь, весь разодетый в сбрую, жевал губы и расковыривал землю копытом. Ему не терпелось пуститься в дорогу.

В неловком молчании их нашли Гий и Вайва. Плясунья, засунув руку за пояс, тряхнула чёрными косицами и посмотрела на Елену пристально.

– И это её вы привели нам?

– Да она сама попросилась, – ответил Гий. – Говорит, надоело в деревне.

Вайва хмыкнула с пониманием.

– Царевну нам отыграешь? – спросила она уже у Елены, но глядя, как девушка теряется, Гий снова ответил за неё:

– Даже получше Жели. Она так нос задирает, что люди точно примут её за какую-нибудь княжну.

Вайва не отставала с расспросами:

– Зверей боишься?

– Нет, – ответила Елена ровным голосом.

– Дальней дороги?

– Тоже не боюсь.

– Ты знай, что мы тут золото мешками не пересчитываем. Живём общно, дружно, помогаем друг другу. Понимаешь?

Елена приосанилась, перекинула на другую сторону медовые волосы и сказала:

– Того и ищу.

Вайва скривила губы в усмешке и кивнула – зазвенели украшения в волосах.

– Шальной! Принимай!

Старичок в потешной шапке увёл Елену подальше, показывая широким жестом кибитки, клетки и пёструю одежду. Сама Елена стояла в Желином платье – скромном, неприметном, но и его ей скоро предстоит сменить. Рядом появился Потапыч, и Елена даже осмелилась его погладить.

– Складная девка, – сказала Вайва, складывая руки на груди. – Вы ведь охотников искали в последний раз в этом граде, да? – вдруг вспомнила она.

– Ну, – насторожился Гий и весь напрягся.

– Не каменей, кочевник! Я только хочу узнать, справились ли вы с тем зверем, который пугал вашу деревню?

Иван вспомнил лицо отца и кивнул. Перед глазами Гия появился образ Бойдана, и волк кивнул. Желя ощутила на руках холод железной Жар-Птицы и тоже кивнула. Они справились со зверем.

– Ну и славно… – протянула Вайва и прошагала к кибиткам, отдавая последние приказы перед отъездом из града.

Желя помолчала немного, задумчиво ковыряя свёрток с царскими платьем, и спросила у княжича:

– Ты с ними поедешь?

– Пока да. Нам по пути, а потом разминёмся.

Разговор не шёл. Нарочито громко похлопав себя по бокам, Гий произнёс:

– Жель, а у тебя пирожки остались?

– Только один. – Желя заглянула в корзинку, что дала ей бабушка, снаряжая в дорогу проводить Ивана с Еленой. Она достала его, и волк разделил пирожок на три части.

Все жевали, и никому не хотелось прощаться.

– Надо же, – сказал Гий, когда с угощением было покончено. – Даже не отравлено.

Желя сморщилась и ущипнула его за шею, а волк даже не стал уворачиваться. Даже как будто наоборот – сам подставил кожу, но потом опомнился и отошёл.

Шутка, казалось, сняла оцепенение, что нависло над ними тремя. Иван выпрямился и спросил:

– А ты куда теперь, Гий?

Волк посмотрел на небо, словно силясь припомнить.

– Кочевать. Куда ещё? Папаша хочет пуститься за горы. Задержались мы на одном месте. – Он ответил со вздохом.

Это правда. То, что волки остались здесь так надолго, ещё будут вспоминать, ведь было в этом больше горького, чем радостного.

Иван кивнул, небрежным жестом поправил шапку и поглядел на Желю.

– Мне тоже будет чем заняться. В мою деревню ушли все люди с перевала, наши-то дома не пожгли. Сколотим ещё и попробуем жить, как жили.

Волк улыбнулся.

– Ага, вас много теперь будет. Всё равно, что новый град.

Желя пропустила его слова мимо ушей. Мысль о родной деревне заставила её вспомнить о развалинах старого-старого терема, от которого уже мало что осталось. Там, в тени камней, кочевники и осёдлые закопали то, что осталось от Жар-Птицы – уродливый поплывший слепок из железа и меди.

Девушку пробрала дрожь.

– Кстати, – сказал Гий, запуская руку за рубаху. Он, словно прочитав Желины мысли, вытащил язык огненной махины и передал его Ивану. – Забери себе, это тебе папаша передал. Ни мои родные, ни её даже видеть подобное не хотят.

Лицо Ивана приобрело странное выражение