В темноте на кривой дороге легко было перевернуться, но Кордой всё равно гнал как на пожар.

— Как себя чувствуете, вождь? — не оборачиваясь, спросил Мэй.

— Хреново. Спать хочу.

— Поспите немного. Нам ехать ещё полторы доли.

— На такой-то тряске?

Несмотря ни на что, Фред внезапно ощутил, что ему приятно вернуться домой. Он представил себе, как на лестнице его встретит Варавит, как Илман проводил его до спальни с чистой постелью, Теуш будет тихонько тренькать на лютне, и всё будет по-прежнему.

6

Безумно хотелось спать. Знакомая, словно ходил по ней с самого детства, скрипучая крутая лестница без перил обрадовала Фреда, и всё же в таком состоянии он бы не поднялся по ней без помощи, не свернув шею. Двое служителей тут же подхватили его и помогли взойти.

На ужин, если так можно было назвать ночной перекус, Мэй разогрел овощное рагу, такое вкусное, что Фред задержал во рту деревянную ложку, чтобы получше распробовать. Сытый, но, по-прежнему расклеенный, он побрёл по извилистому коридору в свою комнату, но на полпути передумал и свернул во внутренний дворик.

Он решил помыться, в надежде, что холодная вода придаст бодрости. Но вода, как назло тёплая, разморила ещё больше. После мытья, шатаясь как зомби, Фред нашёл свою комнату и рухнул на расправленную кровать.

— Вам ещё что-нибудь нужно, вождь?

— Мэй? Ты ещё здесь? — пробубнил он в подушку. — Исчезни.

— Слушаюсь, — Мэй вышел за порог. Минуты две он провозился с вечно отваливавшейся дверью, пока, наконец, не поставил её на место. — Спокойной ночи, — прошептал он и поспешил прочь.

Постель была жёсткой. Уснуть долго не получалось — Фред ворочался с одного бока на другой. Подкладывал руку под голову, убирал, потом снова подкладывал. Вредный, как барышня, организм, который ещё недавно умолял о сне, теперь от него же отказывался.

И всё же Фред уснул. Во сне ему виделась рябь океана в алом закатном солнце. Далеко-далеко, почти у самого горизонта, мелькали среди барашков чёрные спины китов. Почему-то Фред был уверен, что океан тёплый, и можно в него окунуться как в парное молоко, но купаться не хотелось. Было тревожно. Там, на западе, творилось нечто страшное, и Фред ожидал вестей.

А потом была тишина и пустота. И только чёрный всепоглощающий цвет. Только чёрный. Чёрный...

Простынь, одеяло и подушка нагрелись так, что было невозможно спать, и Фред перевернул одеяло и подушку, перекатился на другую сторону, сменил бок. Но кошмар не ушёл, а повторялся вновь и вновь.

Только ближе к утру Фред успокоился. Нашёл удобную позу, свернувшись как зародыш, накрылся одеялом с головой и погрузился в сон.

Он проспал до полудня. Понял это, когда увидел, что суета в «муравейнике» уж очень напоминает подготовку к трапезе. Снова скрипели половицы в коридоре, кудахтали куры, спорили голоса. Фред осознал — это его комната. Кошмара больше нет. Он жив и он дома. Чуть менее часа Фред валялся в кровати, ставшей мягче королевской перины. Наконец, обретя в себе силы и повинуясь воле мочевого пузыря и пустого желудка, он откинул одеяло, выскочил и, не одеваясь, споро зашагал по коридору.

— Доброе утро! — кричал он, заглядывая в комнаты, но почти все комнаты были пусты. Из окна коридора он заметил во дворе какое-то собрание.

«Гимнастика. Ну, как всегда».

После туалета, Фред направился на кухню, как вдруг остановился как вкопанный.

Сначала он подумал, что ему показалось. Отступив на два шага назад, он, еле двигая шеей, которая почему-то отказывалась подчиняться, посмотрел налево, в комнату без двери. Там, на диване, листая книгу, сидела женщина, которую он и в страшном сне не ожидал бы здесь увидеть.

Он сорвался с места. Хотел испариться, но, почти добравшись до конца коридора, услышал из-за спины:

— Здравствуй, Фред.

Глава 9. Ломехуза

1

Он глядел на неё и не мог поверить глазам. Мачеха казалась существом из кошмаров, из реальности, которой не должно было быть. Но она стояла в коридоре — живая, из плоти и крови.

— Как ты сюда добралась? Как нашла меня?

Приглядевшись получше, он заметил, что состояние Бетти, мягко сказать, не походило на состояние здорового человека — её кожа была бледна, под глазами образовались мешки, а в глазах виднелись прожилки. Так обычно выглядели те, кто не ели и не спали больше двух суток. Будто в подтверждение догадки, она едва стояла на ногах, и вынуждена была опираться на стену.

— Ты перешла сюда ради меня? — он сделал шаг навстречу. — Зачем? Почему?

— Потому что я ненавижу тебя, — она махнула головой в комнату.

Фред вошёл. На столе он увидел граммофон с пластинкой. Лиза попросила поставить и включить пластику с цифрой «1». Первым, что он услышал, был твёрдый мужской голос:

«Данная запись предназначена исключительно для конфиденциального использования наблюдателями и агентами Симмаратанской Доктрины Межмировых Границ. Прослушивание за пределами прямой юрисдикции Доктрины карается Доктринарным судом вплоть до высшей меры наказания».