Мужайся, Оукли. Когда тебя задрафтуют, все станет намного хуже, пытаюсь напомнить я себе. Один журналист не сравнится с тем, с чем тебе придется столкнуться тогда. Но если дело в этом, почему этот случай кажется другим?

Мне нужно уйти отсюда, пока я не сошел с ума.

– Сейчас перезвоню, – говорит Дуги, прежде чем повесить трубку.

Откинув голову назад, я закрываю глаза и хватаюсь за столешницу мокрыми руками. Хочется отвесить себе пинка за то, что пришел на этот ужин и проигнорировал интуицию, когда она предупреждала, что должно случиться что-то плохое.

Глядя на свои руки, я морщусь при воспоминании о прикосновении Ронни. Я быстро мою их, тру и тру, пока они не начинают гореть под холодной водой. Брюки тоже нужно сжечь, как только выберусь из этой адской дыры.

Еще бы выжечь из памяти всю эту поездку. Но, конечно, это было бы слишком просто.

Глава 31

Ава

– Скажи мне, почему мы должны опять смотреть этот фильм? – ворчит Тайлер. Он сидит на диване рядом со мной, скрестив руки и откинув голову на спинку.

Мы вчетвером – Тайлер, Морган, Мэтт и я – сгрудились перед телевизором и смотрим первый фильм о Капитане Америке. Это был выбор Мэтта, и хотя Тайлер не фанат супергероев, мы с Морган никогда не откажемся провести вечер с Крисом Эвансом без рубашки.

Я кладу локоть на подлокотник и подпираю подбородок рукой, глядя, как недавно ставший суперсолдатом Стив Роджерс поднимает над головой мотоцикл, отягощенный несколькими женщинами. Я смотрела этот фильм более чем достаточно, чтобы сохранить значительную часть диалогов в своем банке памяти, поэтому, когда мои мысли начинают уходить куда-то в сторону, мне плевать.

Я не слышала ничего от Оукли с момента нашего сегодняшнего разговора. К своему большому неудовольствию, я начинаю волноваться, но держу это при себе.

Я знаю, что глупо нервничать из-за всего лишь одного пропущенного звонка и нескольких оставшихся без ответа сообщений, особенно когда я знаю, что он занят, но что-то не так. Весь день.

Я ни в коем случае не собиралась говорить Оукли по телефону, что разделяю его опасения, ведь он уже и так нервничал, но это беспокойство никуда не делось, словно гнойник. Если бы здесь была моя мама, она бы сказала мне, что я заработаю язву, но я просто не могу успокоиться.

Мои пальцы барабанят по бедру, и я начинаю дергать ногой. Проверяю телефон, убавляя яркость, чтобы не ослепить нас всех в темной комнате, пока пролистываю уведомления.

Ничего. Я хмурюсь.

Тайлер поворачивает голову в мою сторону, когда я засовываю телефон обратно в карман худи.

– Ты чего такая нервная? Ведешь себя странно.

– Я в порядке.

Он выгибает густую бровь и продолжает равнодушно смотреть на меня. Может быть, поэтому я так легко сдаюсь. Потому что он не давит на меня.

– Просто у меня плохое предчувствие. Никак не могу от него избавиться, – признаюсь я вполголоса.

Он издает звук, который я принимаю за понимание, и возвращается к просмотру. Я собираюсь сделать то же самое, когда он, все еще глядя на экран, наклоняется в сторону и говорит:

– Я бы предложил тебе покурить, чтобы прочистить голову, но ты откажешься.

– Тебе правда пора бросать курить. Ты же спортсмен. Не хотелось бы повредить легкие, которые приносят тебе деньги.

Он тихо посмеивается.

– Деньги мне будут приносить не легкие, а кулаки.

Я пожимаю плечами:

– Как скажешь.

– Кроме того, я не могу бросить. Уже много раз пробовал и срывался.

– Когда ты начал?

Мне следует перестать задавать вопросы, прежде чем он закончит этот разговор и отморозится, но несколько минут покопаться в голове Тайлера – довольно приятное отвлечение от всех волнений.

– До того, как перестал переживать о том, что обо мне думают другие, – отвечает он.

– Это не настоящий ответ, – настаиваю я.

Уголок его рта дергается.

– Это единственное, что ты получишь, любопытная.

Я улыбаюсь.

– Прозвище. Какая честь.

– Может, перестанете болтать? Вы хуже, чем кучка школьников на задних рядах театра, – шипит Морган, перегибаясь через колени Мэтта и сердито глядя на нас.

Тайлер показывает ей средний палец, прежде чем встать и направиться к балкону. Его пальцы ныряют в передний карман черных джинсов, и он достает белую пачку сигарет.

– Ты куда, чел? Это лучшая часть, – говорит Мэтт.

Тайлер не обращает на него внимания и выходит.

– Хватит болтать, смотри кино, – шепчет Морган Мэтту.

Он слушается, и, как я и предполагала, отсутствие отвлечений заставляет мою голову снова загружаться. Я зажимаю губы между пальцами и мну их, переводя взгляд через комнату на мрачного мужчину на балконе. Тайлер опирается предплечьями на перила балкона, изо рта свисает зажженная сигарета. Я вздыхаю и направляюсь к нему на улицу.

Тихий щелчок закрывшейся за мной балконной двери привлекает внимание Тайлера. Он смотрит на меня и вскидывает подбородок.

– Тебе правда-правда не следует курить.

Я присоединяюсь к нему у перил и смотрю вниз на движение транспорта, которое, несмотря на время, все еще не замедлилось. Машины сигналят, тормоза скрипят, люди кричат.

Мы живем в центре города, где дома жмутся друг к другу. Отсюда не видно океан, только кирпич и окна. Мне хочется когда-нибудь жить в уединенном месте, вдали от городской суеты и шума. Если я живу всего в нескольких минутах от воды, то хочу иметь возможность ее увидеть.

Тайлер делает еще одну затяжку и выпускает дым перед собой.

– Знаю.

Я хмурюсь:

– У тебя есть какая-то история.

Он стряхивает пепел с сигареты в пустую банку, которую Морган ранее поставила сюда.

– У тебя тоже.

– У всех есть.

Ему требуется несколько секунд, чтобы ответить.

– Твоя мама вернулась, да? – Он снова стряхивает пепел.

– Да. Внезапно захотела узнать меня. Или так она говорит.

– Возможно, она врет.

Я морщусь от его резкости.

– Не сдерживайся из-за меня.

Я не удивляюсь, когда он не извиняется за свои резкие слова, а просто продолжает дальше. Он смотрит на город с пустым выражением лица и говорит:

– Я не это имел в виду. Просто будь осторожна. Люди не бросают тех, кто им дорог, чтобы затем однажды решить вернуться. Мой биологический отец свалил еще до моего рождения. Чувак даже не знал, что моя мама беременна. Если бы он вернулся сейчас, я бы сказал ему поцеловать меня в задницу.

– Я не знала, что у тебя нет отца.

– Это