аккуратный узел на затылке, а макияж сияет, словно нанесенный аэрографом. Джинсы-скинни, обтягивающие узкие бедра, заправлены в пару коричневых ботинок до щиколотки с маленькими золотыми подвесками на молниях.

Она выглядит удивленной моим комплиментом, но хорошо это скрывает. Я делаю глоток кофе. Меня преследуют все новые вопросы, пока от них не начинает пухнуть голова.

Я постукиваю по краю кофейной чашки и решаю продолжить. Нет смысла вести светскую беседу.

– Вы когда-нибудь уезжали из Ванкувера или были здесь все это время?

Она не колеблется.

– Ну, после ухода твоего отца все как-то смутно. Вскоре после того, как я… ну, несколько лет я переезжала с места на место. У меня было несколько парней, прежде чем я познакомилась с Линком, мужчиной, с которым мы уже какое-то время вместе. У него дом здесь, в Ванкувере, я там живу.

Ах, Линк. У богатого парня, которым она пользуется, есть имя.

Я киваю:

– Как давно вы не употребляете?

– С тех пор как приходила к тебе в первый раз.

Ее сверкающие зеленые глаза впиваются в мои, и на мгновение мне становится интересно, какие черты я унаследовала от своего биологического отца.

– Почему вернулись сейчас?

Она подавляет дрожь, но я замечаю. Ее взгляд блуждает по помещению, и моя интуиция вопит, чтобы я вставала и уходила.

– Разве мать не может просто захотеть увидеть свою дочь? – Ее голос ломается и дрожит.

– Дочь? – недоверчиво повторяю я. – Не знаю, кем вы себя считаете, но вы не моя мама. Вы всего лишь женщина, которая бросила меня в систему до того, как я сняла подгузники, – шиплю я сквозь зубы и делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить. – Вы хоть представляете, какой была моя жизнь в детстве? Вы когда-нибудь задумывались, какой вред причинили? Вас это вообще волнует?

– Ава, пожалуйста, мы можем выйти…

– Наружу? Конечно.

Я направляюсь прямиком к двери. Ее каблуки стучат по кафельному полу, когда она пытается не отставать от меня. Я бегу к торцу здания и резко разворачиваюсь.

– Ты должна понять, Ава. Тогда я не была готова стать матерью.

Я невесело смеюсь и скрещиваю руки на груди.

– И это я виновата? Потому что это я была наказана. Не вы.

Она вздрагивает, открыв рот.

Я вздыхаю, пытаясь сдержать гнев, который начинает выходить из-под контроля.

– Послушайте, если вы пришли сюда с надеждой стать родителем, то вы опоздали. У меня уже есть мама – мама, которая взяла меня к себе и любила, когда вы меня бросили. Лили и Дерек дали мне все, чего я всегда хотела. Они подчистили оставленный вами беспорядок. Вы опоздали.

На меня обрушивается чувство вины. Мне не следовало тратить ни минуты своего времени на эту женщину.

Особенно когда у меня есть собственная семья, которая так много сделала для меня за эти годы.

Все это выглядит как пощечина им.

– Я знаю. Но сейчас я здесь, и даже если ты не можешь найти для меня место в своей жизни, я хочу иметь хоть что-то. Мы семья, и я очень хочу, чтобы вы познакомились с Линком. И ты, и твой парень. Мы можем поужинать вместе или что-нибудь в этом роде!

– Я не хочу встречаться с вашим парнем. Я не хочу ужинать вместе, как будто мы семья, хотя мы очень далеки от нее. Возможно, сейчас вы довольны своей жизнью, Ребекка, и я рада за вас, правда. Но я не хочу быть ее частью.

Она как будто не слушает, потому что тянется к моим рукам, будто хочет удержать их в своих, но я отдергиваю их.

– Пожалуйста, давай просто попробуем. Что думает по этому поводу Оукли? Разве он не хотел бы, чтобы ты дала мне шанс? Не торопись, Ава, пожалуйста.

Я замираю, мои мышцы наливаются свинцом. Боль вспыхивает груди, я делаю шаг назад и смотрю на женщину перед собой. Она тяжело сглатывает, в ее глазах мелькает чувство вины.

– Я никогда не называла вам имя Оукли, – только и говорю я.

– Послушай, милая…

Я поднимаю руку вверх, прерывая ее.

– Когда вы узнали, что я встречаюсь с Оукли?

Наши фотографии появились всего за несколько недель до того, как Ребекка появилась в доме моей мамы.

…О боже. Я хватаюсь за грудь, желая заглянуть внутрь и собственными руками ощупать растущие трещины в своем сердце.

– Дайте угадаю, вы увидели наши фотографии и решили, что мои отношения с лучшим кандидатом этого года обеспечат вам хорошее содержание?

Молчание.

– Как вы поняли, что это я? Я больше не ребенок.

Опять молчание.

– Ответьте мне! Расскажите, как вы получили мои данные из системы и как вообще узнали, что я ваша дочь. Скажите, чего вам от меня надо, прежде чем я развернусь и уйду. Потому что как только я это сделаю, вы больше никогда меня не увидите.

Наконец она вздыхает, размыкая губы, и снова тянется ко мне. Но, как и в первый раз, я отшатываюсь.

– Линк, мой парень… он новый агент. Я познакомилась с ним после того, как он заключил контракт для своего первого клиента, какого-то парня лет сорока с небольшим, ищущего кого-нибудь подешевле. Пару лет у него проблемы с поиском новых игроков, но у него водятся деньги – он из богатой семьи. Он заботился обо мне, но я начала чувствовать себя нахлебницей, понимаешь? Я хотела внести свой вклад.

Она делает паузу, глядя на меня так, словно надеется, что я скажу ей остановиться и извинюсь за требование ответов. Но шансов на это маловато. Я поднимаю брови и киваю, чтобы она продолжала, сохраняя свои стены высокими и непроницаемыми.

– Линк какое-то время говорил об Оукли. Сказал, что он сделает карьеру любому агенту…

– У Оукли уже есть агент. Он работает с Дуги уже много лет, – отрезаю я.

– Для таких жадных людей, как Линк, это сущий пустяк, Ава.

Я игнорирую это и снова киваю.

Она вздыхает.

– Он увидел ваши фотографии в интернете. Сначала он не знал, кто ты, но я поняла. Как только я увидела тебя, то узнала эти глаза. Мои глаза. А потом Линк назвал мне твоё имя, и я был уверена, что это не просто совпадение. Поэтому я сказала ему, что знаю, кто ты, и на следующий день он высадил меня перед небольшим офисным зданием с кошельком, полным наличных. Получить твои данные оказалось просто. С деньгами все становится проще, Ава. Скоро ты это узнаешь.

Я отшатываюсь, ощерившись.

– Вы дали взятку за мои данные? Что, черт возьми, с вами не так?