что совершил Руслан, – не сдал богатырям собственную семью. Но на это он так и не смог решиться, особенно при том, что даже он не знал, кто именно участвует в ограблениях, кто поощряет это, а кто просто вынужденно молчит, как он сам. Пострадать мог весь клан, вот Руслан и держал рот закрытым.

– Почему ты не попытался остановить это лично, раз уж богатырей позвать не мог? – спросила Рада.

– А с чего ты взяла, что не попытался? Было дело. Но в нашем клане проблемы по-прежнему решают кулаками. Тобольцев думал, что я пропускаю занятия, потому что мне лень или я работаю на кого-то еще. Я же просто отлеживался, дожидаясь, когда срастутся кости. К счастью, у соловьев-разбойников это быстро происходит.

Она знала, что он говорит правду. Может, Рада и не обладала полноценными способностями ведьмы, но своей интуиции она верила.

Руслан действительно оказался один против всех. Он делал то, что соловью-разбойнику делать вроде как не полагалось, и получал ото всех сразу. Ему не доверяли свои и чужие. Он насмехался над обеими сторонами, он делал вид, что это очень легко. Но сейчас, глядя на него, Рада прекрасно понимала: никогда это не было легко, и выдержал он только благодаря феноменальной настойчивости.

У него ведь все получалось, и тем обидней было это потерять не из-за собственной ошибки, а из-за подставы.

– Но кому нужно было подставлять тебя? И зачем?

– Я думал об этом, – признал Руслан. – Сам я недостаточно важен, так что… Как бы иронично это ни звучало, я тут вообще ни при чем. Скорее всего, использовали первого, кого получилось.

– Для чего?

– Для того, чтобы избавиться от Тобольцева.

А ведь в этом был смысл! Отряд богатырей серьезно помог градстраже, больше, чем ожидали от курсантов. Во многом это получилось благодаря Ивану, который, несмотря на молодость, умел организовать подчиненных.

Теперь же он оказался в больнице, Руслана обвиняли в предательстве, и богатыри не то что озлобились – нет, на такое они были не способны. Но они замкнулись в себе, с градстражами общались мало и плохо. Сейчас большая часть отряда дежурила в больнице, охраняя Ивана от соловья-разбойника.

– Нам нужно понять, что именно со мной сделали, – сказал Руслан. – Потому что тогда есть шанс разобраться, кто за этим стоит.

– А такое возможно только в здании градстражи, – догадалась Рада.

– В которое мы не проберемся без Пилигрима. Так ты поможешь мне или нет?

– Я попытаюсь. Я тебе верю, но… Не факт, что я смогу хоть как-то на него повлиять.

– О, ты сможешь, – многозначительно бросил соловей-разбойник.

Раде по-прежнему не хотелось в это ввязываться. Понимать намеки, нарываться на очередной скандал, рисковать… Но тут давно уже ничего не зависело от ее желаний.

Она даже не могла отложить решение до завтрашнего утра, потому что не было у Руслана столько времени. На него шла охота по всему городу, причем охотилась наверняка не только градстража, но и те, кто его подставил. Да и потом, если они хотели пробраться в отделение и найти там хоть какие-то следы, действовать нужно было немедленно.

Поэтому она отправила Руслана дожидаться ее в саду, а сама вернулась домой. Немедленно связаться с Пилигримом не получилось, это выглядело бы слишком подозрительно, да и мама уже закончила все дела. Они поужинали вместе, посидели у телевизора, и Рада очень надеялась, что не выглядит так, будто устроилась на иголках.

Лишь после наступления темноты у нее наконец получилось написать Пилигриму – звонить она не рискнула, знала, что это вызовет неизбежные расспросы со стороны Ирины. Она расписала все, что сообщил Руслан, дождалась, пока градстраж прочитает, и удалила сообщение. Потом, подумав, добавила: «Я ему верю».

«Не сомневаюсь.» – тут же прилетело в чат. И вроде обычное сообщение, но Раде несложно было представить, каким сухим тоном Пилигрим произнес бы эти слова.

«Не злись», – попросила она.

«Я не злюсь».

«Ты не поставил ни одного смайлика и бахнул в конце точку. Прям ТОЧКУ. Никто так не делает, когда не злится».

«Ты придумываешь ерунду. А должна придумывать план».

«Так ты поможешь?»

«Встретимся через два часа в саду возле твоего дома. Сможешь незаметно выбраться из квартиры?»

«Очень постараюсь!»

Она не ожидала, что Пилигрим согласится так быстро. Даже закралось подозрение, что он прямо сейчас позвонит Усачеву, чтобы заманить Руслана в ловушку. Но Рада быстро отбросила эти мысли: он никогда бы так не поступил! Если Пилигрим подставит кого-то, чтобы себе карьеру сделать, окажется, что она его совсем не знает…

Так что самым сложным было не договориться с Пилигримом, а незаметно выбраться из дома. Но тут Раде повезло – обстоятельства помогли. У толмачей нынешние времена тоже проходили неспокойно, предыдущие ночи Ирина провела на дежурстве, поэтому заснула рано. Оставалось лишь надеяться, что сон будет крепким… В любом случае, Рада готова была рискнуть.

В сад Пилигрим явился один. Они с Русланом косились друг на друга по-волчьи, хотя волком был всего один. В другое время Рада посмеялась бы, а теперь было не до смеха.

– Что будем делать? – спросила она, не дожидаясь, пока парни бросятся друг на друга.

– Вот это, – Пилигрим указал на Руслана, – останется здесь. Гнездо вить или еще что-нибудь птичье делать.

– С фига ли? – насторожился соловей-разбойник. – Чтобы ты сюда группу захвата прислал?

– Если бы я хотел это сделать, ты бы уже в наручниках сидел. В участок поедем только мы, пройдем по моему пропуску. Возможно, вопросов вообще не будет, все на нервах после твоей выходки…

– Это не моя выходка!

– Да мне без разницы, – поморщился Пилигрим. – Если же вопросы будут, скажем, что Рада видела очередной прорыв завесы и приехала оформить показания.

– Об этом, скорее всего, маме сообщат, – вздохнула Рада. – Ну да и ладно, все мы чем-то рискуем. Поехали!

Действовать нужно было немедленно – и не только потому, что следы могли исчезнуть, если они вообще были. Просто все в отделении видели, как искренне злился Пилигрим. Никто не заподозрит, что он переменил мнение так быстро и захотел помочь Руслану.

Рада вообще сомневалась, что он переменил это самое мнение. Она надеялась, что, как только соловей-разбойник окажется далеко, Пилигрим успокоится, но нет. Градстраж всю дорогу был мрачнее тучи.

– Не злись, – примирительно сказала она. – Его тоже можно понять… Сейчас время, когда каждый хватается за соломинку.

– Он за тебя ухватился. Ты себя ассоциируешь с соломинкой?

– Он мало кого знает…

– Он использовал тебя, чтобы манипулировать мной, – отрезал Пилигрим. – Раз уж мы в это ввязались, давай хотя бы называть вещи