этот узор обрамлял страницы Писания. Мы могли бы попытаться связаться с Праматерью и выяснить, откуда именно взялась священная книга и как она работает.

– Возможно, эти узоры имеют не столько эстетическое предназначение, сколько магическое, и выполняют задачу захвата части сознания. И тогда это значит, что фениксы владели неким особенным видом магии, основанным на рисунках.

– Это знание было давно утрачено, – заметила миссис Хайд. Она шагала всё быстрее, чуть не переходя на бег. – Может ли быть, что вы видели во сне именно Священное Писание?

– Не могу знать. Но мы можем попытаться найти ту библиотеку.

– Вы располагаете ориентирами?

– Только примерно. Но даже их может хватить, чтобы предположить возможное местоположение. Там была холмистая местность, высокий водопад, деревья низкие и раскидистые, ветви тянулись почти к самой земле. Это не похоже на природу в округе Долины Синих Бабочек.

– Но похоже на природу вблизи побережья, – заметила миссис Хайд, когда я уже открывала дверь в огромную библиотеку академии.

У нас ушло около четверти часа на то, чтобы отыскать изображение страниц древнего Писания, с помощью которого Праматерь общалась со своими потомками-драконами. Миссис Хайд рассказывала о том, как проводился ритуал воззвания в последний раз перед её пробуждением, и время прошло незаметно. Когда же мы, наконец, расположили рядом мой рисунок и иллюстрацию из учебника по древним артефактам, то действительно обнаружили потрясающее сходство рисунков.

– Но ведь никто не знает, где сейчас находится Праматерь, – пробормотала я. – Только она сможет раскрыть способ использования подобных артефактов.

– Мы можем обратиться к ней через Писание, – заметила миссис Хайд. – Нужно только время, чтобы подобрать подходящих для этого людей.

Я задумчиво листала страницы с описанием того, как именно работало Писание и что вообще о нём известно. На сегодняшний день, когда Праматерь пробудилась, в нём не было особенного смысла, поэтому информация о книге не скрывалась, а сам артефакт лежал в музее Храма, и с ним легко можно было ознакомиться. За сто лет никто ни разу не покусился на священный предмет. Да и интереса к его изучению почти ни у кого не было. Я помнила узоры страниц только потому, что мы совсем недавно проходили книги-артефакты, и они ещё не были свежи в памяти.

– Они говорили на незнакомом мне языке, – заметила я, пока миссис Хайд что-то увлечённо писала на поверхности своего вещателя. – Но не всё время. Поначалу я понимала их речь, будто на мне была мультилингва, но затем они переходили на что-то незнакомое.

– Другой язык? – удивилась миссис Хайд, на мгновение оторвав взгляд от вещателя. – Пока никто не говорил о том, чтобы духи предков общались на другом языке.

– Духи общаются не словами, а смыслами. Мы сами облекаем их в знакомые нам слова, а предки делятся с нами лишь мыслями и знаниями. Но во снах я слышу и вижу их как наяву, и там они используют слова.

– Может, и там ты слышала смыслы, которые сама для себя переводила в слова? – предположила моя собеседница и убрала вещатель в дамскую сумочку. – А потом что-то изменилось. Более глубокое погружение в иллюзию или внимание рассеялось.

– Возможно. Но это в любом случае говорит о том, что фениксы использовали незнакомый нам язык. Это затруднит изучение библиотеки, когда мы её отыщем.

– Когда, – миссис Хайд рассмеялась. – Мне нравится ваш настрой, мисс Миллерс. Не “если”, а “когда”. Великолепно. Что ж, мы воспользуемся мультилингвой.

– Вы ведь уже изучали те знания о фениксах, которые сохранились до наших дней?

– Конечно, – она повела головой. – К чему такой вопрос?

– Вы наверняка знаете о них куда больше, чем я. Но кое-что известно и мне. Например, что фениксы пропали задолго до того, как рэй Вильмус Айенн создал первую мультилингву.

Миссис Хайд поджала губы и откинулась к спинке своего стула.

– Язык фениксов не был внесён в каталог, – проговорила она, глядя в пространство мимо меня.

– Скорее всего так и есть. Если только он не сохранился в виде диалекта какой-нибудь другой расы.

– Значит, с некоторой долей вероятности нам придётся бросать дополнительные силы на изучение мёртвого языка.

– Я хотела бы этим заняться. Духи предков помогут мне.

Наши взгляды встретились.

– Мне говорили о том, что вы очень умная девушка, но не говорили, что настолько.

– Благодарю за высокую оценку, миссис Саргон-Варгас, – ответила я с невольной улыбкой. – Так что скажете, могу я претендовать на исследовательскую деятельность в рамках вклада в жизнь сообщества?

Вместо ответа она вновь вытащила папку с бумагами, достала договор и магическим пером внесла в него несколько пунктов, после чего протянула мне.

– Ознакомьтесь и поставьте свою подпись, – попросила она. А дождавшись, когда я, удовлетворённая текстом договора, подписала каждый лист, собрала его обратно в папку и мягко, по-матерински улыбнулась: – Добро пожаловать домой, мисс Миллерс. Отныне у вас есть новая, большая семья, на которую вы сможете положиться. И, кстати, с днём рождения.

Я сначала непонимающе нахмурилась, а потом смущённо улыбнулась.

– Вы увидели дату рождения в договоре? Спасибо. Со всей этой суматохой я и сама забыла про него.

Действительно, день рождения. Неужели никто про него не знает? Уж кто-нибудь должен был вспомнить.

Отца утром не было дома. Как обычно, в это время недели он отправлялся рано-рано за продуктами на ярмарку и открывал кофейню на пару часов позже. Я успела убежать в академию ещё до того, как он вернулся. Остальные могли просто не знать о том, когда у меня день рождения. Что уж там, я и сама про него забыла, ведь мы только ночью вернулись из далёкого мира, где проходила последняя игра.

Когда миссис Хайд покинула меня, назначив следующую встречу уже после празднования Нового Года, я отправилась на стадион. Ребята должны были уже закончить с планированием стратегии к финальному матчу, и я рассчитывала позвать всех куда-нибудь сходить, отметить нашу победу и, заодно, мой день рождения.

Но на стадионе никого не было. Никого не было и в раздевалках. Хотя расслабляющее плавание было показано в перерывах между матчами, бассейн тоже оказался пуст. Только девчонки из группы поддержки разминались на зелёной полянке перед входом в северный корпус.

Постучав в кабинет тренера, я услышала голос Робинсон:

– Да-да, войдите.

Тренер сидела перед маленьким видео-вещателем и напряжённо всматривалась в движение крошечных фигурок драконов на фоне знакомого мне стального стадиона. В углу виднелось табло с именами команд и счётом.

– Серенот против Леви? – заметила я.

– Старая игра, – вздохнула Робинсон. – С тех пор состав команды сменился. Ищу закономерности в тактике их игры.

Я кивнула. Но этот вопрос меня не