и стали служить Ваалам; оставили Господа Бога отцов своих, Который вывел их из земли Египетской, и обратились к другим богам, богам народов, окружавших их, и стали поклоняться им, и раздражили Господа (Суд. 2: 8–12).

Израиль постигли военные неудачи, и соседние народы получили над ним власть. В ответ на молитвы притесняемых израильтян Господь посылал им судей — политических и религиозных лидеров, которые выводили Израиль из кризиса, но после смерти очередного судьи народ впадал в прежние заблуждения. Вновь приходили язычники, вновь появлялся харизматичный лидер — история повторялась.

Кроме военных набегов и периодов данничества соседям, Израиль испытал руку Господню и в голоде — плохие погодные условия, засуха также явились следствием нарушения завета: Если ты, когда перейдете [за Иордан в землю, которую Господь Бог ваш дает вам], будешь слушать гласа Господа Бога твоего, тщательно исполнять все заповеди Его, которые заповедую тебе сегодня, то Господь Бог твой поставит тебя выше всех народов земли (Втор. 28:1), говорит Моисей во Второзаконии; и дальше: Откроет тебе Господь добрую сокровищницу Свою, небо, чтоб оно давало дождь земле твоей во время свое, и чтобы благословлять все дела рук твоих… Если же не будешь слушать гласа Господа Бога… то придут па тебя все проклятия сии и постигнут тебя… вместо дождя Господь даст земле твоей пыль, и прах с неба будет падать, падать на тебя (Втор. 28: 12, 15, 24).

Книга описывает не лучшие дни Израиля, время отступления. Семья, о которой говорится в стихе, выбрала себе место для переселения. Часто голод пережидали в Египте — житнице Средиземноморья. Решение уйти в Моавитские поля странно, так как это не поля в собственном смысле слова, а скорее засушливые плоскогорья — они тянутся на восток от Мертвого моря, и злачными пажитями их назвать трудно.

Отношения Израиля с Моавом всегда были достаточно напряженными, хотя народы и находились в дальнем родстве друг с другом — Израиль происходил от Авраама, а Моав и Аммон — от Лота, племянника Авраама, зачавшего прародителей этих народов от беззаконного союза со своими дочерями.

Закон о моавитянах чрезвычайно строг (см. Втор. 23: 3–5), его повторит впоследствии Книга Неемии: Аммонитяпип и Моавитяпип не может войти в общество Божие во веки, потому что они не встретили сынов Израиля с хлебом и водою и наняли против него Валаама, чтобы проклясть его, но Бог наш обратил проклятие в благословение (Неем. 13: 1–3). И вот в эти-то неблагословенные моавитские поля бежит от голода семейство некоего человека.

Имя человека того Елимелех, имя жены его Ноеминь, а имена двух сынов его Махлон и Хилеон; они были Ефрафяне из Вифлеема Иудейского. И пришли они на поля Моавитские и остались там (Руфь. 1: 2).

Автор сразу же вводит имена персонажей, о большинстве которых мы скоро узнаем, что они скончались и не принимают в истории никакого участия. К чему столько подробностей? Почему глава семейства не может оставаться просто «одним человеком», как в первом стихе, но обозначается по имени, равно как и его безвременно умершие сыновья?

Имена играют очень важную роль в этой истории. Ее читатели, говорившие, писавшие и думавшие на иврите, глядя на корни этих имен, без труда определяли скрытое в них послание. Так история семьи приобрела притчевый характер.

Имя Елимелех происходит от двух корней: эль — общесемитское обозначение божества и мелек — царь, то есть «Бог есть царь» или «Бог есть мой царь». Ноеминъ производится большинством толкователей от корня ноам «быть приятным», Анна Шмаина-Великанова поэтично переводит имя как «услада»[38]. Поражают имена детей двух столь благочество названных супругов — Махлон и Хилеон переводятся соответственно «больной» и «кончающийся, уничтожаемый», применительно к человеку — «не жилец».

Известно, что у многих народов, в том числе у славянских, существовала практика называть детей плохими, некрасивыми именами, дабы отогнать от них плохую судьбу. «Как вы лодку назовете, так она и поплывет» — только наоборот. Но если иметь в виду последующие стихи, в именах можно заметить авторскую задумку. Иудейское предание указывает на пророка Самуила как на автора Книги Руфь (Вавилонский Талмуд. Незикин. Бава Батра, 1); то есть несколько поколений отделяет написание книги от описываемых событий. Поэтому вполне возможно, что если имена главных действующих лиц были реальными, то проходным персонажам Самуил дал говорящие имена, чтобы насытить повествование дополнительными нарративами, соотнести историю отдельной семьи с историей Израиля. Неслучайно и указание на город: Вифлеем — байт лехем «дом хлеба»; столь велик был тот голод, что и в плодородном Доме Хлеба не стало хлеба!

…Они были Ефрафяне: это либо указание на клановую принадлежность внутри колена — они принадлежали к колену Иуды, клану Ефраты (это имя жены Халева, см. 1 Пар 2:19, 50–51), либо на их родину: Ефрата — окрестности Вифлеема.

И умер Елимелех, муж Ноемини, и осталось она с двумя сыновьями своими. Они взяли себе жен из Моавитянок, имя одной Орфо, о имя другой Руфь, и жили там около десяти лет. Но потом и оба [сына ее], Махлон и Хилеон, умерли, и осталась та женщина после обоих своих сыновей и после мужа своего (Руфь. 1:3–5).

Кратко, скупо сообщается о тяжком горе: сначала о смерти главы семейства, а через десятилетие — о смерти обоих сыновей. Похоже, как минимум в мужской части семейства истинная религиозность отсутствовала, об этом свидетельствует не только переселение семьи, по воле отца, в земли язычников, но и вступление его сыновей в брак с дочерями народа, которые, по слову Бога, переданному через пророка Моисея, никогда не смогут войти в общество Господне — присоединиться к народу Израиля. И вот, как отторгнувшие себя от Бога и Закона, они отторгаются от жизни.

Имена невесток Ноемини также говорящие: Орфа, по всей видимости, происходит от open «затылок»; мы увидим, что при всей ее благонамеренности в итоге Орфа «покажет затылок», то есть уйдет от Ноемини. Имя Руфь, возможно, восходит к корню «насыщение, напоение» — рвиа, и его носительница всей своей жизнью являет полноту и щедрость.

Интересно, что слово ватишаэр, описывающее оставленность Ноемини, потерявшей мужа, а потом и сыновей, родственно одному из важнейших терминов Ветхого Завета — шаар «остаток», обозначающему немногих праведников, из которых Бог восстанавливает Свой народ. Итак, из всего семейства Елимелеха остатком праведных является Ноеминь. При этом участь ее до крайности незавидна. Неслучайно Ветхий Завет в своих социальных нормах прописывает необходимость помогать самым слабым и незащищенным — сиротам, вдовам и пришельцам, людям, лишенным