называть меня Ноеминью, когда Господь заставил меня страдать, и Вседержитель послал мне несчастье? И возвратилась Ноеминь, и с нею сноха ее Руфь Моавитянка, пришедшая с полей Моавитских, и пришли они в Вифлеем в начале жатвы ячменя (Руфь. 1:19–22).

По тому эффекту, который произвело возвращение в Вифлеем Ноемини с невесткой, можно предположить, что семья Елимелеха была в городе не из последних. Но по удивленным возгласам — это Ное-минъ? — можно понять, что та Ноеминь, которая предстала перед горожанами, мало похожа на их прежнюю знакомую. Да и сама она так считает — действительно, это уже почти не она, слишком много несчастий ей пришлось пережить за последние годы. Я вышла отсюда с достатком — имеется в виду как достаток финансовый, так и полнота семьи, но Бог вернул ее обратно пустой. Неслучайно ее невестку зовут Руфь — «наполненная»; Ноеминь пока не видит, не замечает, что совсем не пустой и не на посмешище вернул ее Бог в родной город, но желая вновь наполнить жизнью.

Пока же Ноеминь вместо «Услады» сама себя именует Марою — от мара «горечь». Интересно, что, возможно, именно от этого корня происходит имя Богородицы: Мария — Мирьям. И можно проследить, что как известная часть жизни Ноемини полна потерь и лишений, так и Марии богоприимец Симеон предрекает: тебе самой оружие пройдет душу (Лк. 2: 35). И как в конце Ноеминь получит великое утешение, так и Мария будет утешена более всех матерей земли воскресением Своего Сына в славе и величии.

Глава 2

После мрачной первой главы, закончившейся возвращением нищей престарелой Ноемини с чужеземной невесткой в Вифлеем, ситуация начинает меняться, разгорается свет милости Господней.

У Ноемини был родственник по мужу ее, человек весьма знатный, из племени Елимелехова, имя ему Вооз (Руфь. 2:1).

Как мы узнаем из следующих глав, в городе есть и более близкий родственник усопшего мужа Ноемини, но автор сперва говорит о Воозе. Вооз, или Боаз, не встречается более в Библии как имя собственное, однако внимательный читатель заметит название одной из колонн Иерусалимского храма, которая именуется Боаз «сила», «мощь». Разительная параллель с именами сыновей Ноемини — «болезненным» и «нежильцом».

На особый статус Вооза указывает не только его имя, но и отзыв автора о нем как о иш гиббор хай-иль — муже великом, доблестном, боевом. Это достаточно многозначный термин, обозначающий и доблесть в воинском смысле, и смекалку, деловые качества для ведения бизнеса. Пророк Самуил (если мы согласны с мнением древних о том, что он является автором книги) называет Вооза одним из лучших мужчин города, описывая его как через имя, так и через определение.

И сказало Руфь Моовитянка Ноемини: пойду я на поле и буду подбирать колосья по следам того, у кого найду благоволение. Оно сказало ей: пойди, дочь моя (Руфь. 2: 2).

Предыдущая глава закончилась ремаркой, что женщины пришли в Вифлеем во время жатвы ячменя. Это было верное и вполне продуманное решение — хотя у Елимелеха остался, как мы увидим позже, земельный надел, однако возделывать его престарелая Ноэминь с невесткой не могли, а нанимать кого-либо не имели средств, о чем, в частности, говорит Ноеминь, когда упоминает о своей пустоте.

Для бедняков сбор урожая был благословенным временем. Господь говорит во Второзаконии: Когда будешь жать на поле твоем, и забудешь сноп на поле, то не возвращайся взять его; пусть он остается пришельцу, (нищему,) сироте и вдове, чтобы Господь Бог твой благословил тебя во всех делах рук твоих (Втор. 24:19), а в книге Левит уточняет, что нужно оставить даже не сноп, а край поля и упавшие колосья: Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, виноградника твоего не обирай дочиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу. Я Господь, Бог ваш (Лев. 19:9–10).

Ноеминь и Руфь приходят с моавских полей, когда есть возможность собрать себе немного зерна на пропитание, так как сначала идет жатва ячменя, а за ним жатва пшеницы. Замечу, что их ситуация подходит сразу под два определения из Второзакония: Ноеминь — вдова, а Руфь — пришелица, иноплеменница. При этом Ноеминь не идет с Руфью на поле, видимо, в силу возраста, на что указывает святитель Амвросий Медиоланский (О вдовицах, 6.33).

Понятно, что во всяком времени и всяком народе есть те, кто соблюдает заповеди и обычаи, и те, кому до них нет дела. И хотя заповедь об остатках с поля для бедных есть заповедь от Самого Бога, однако Руфь понимает, что ей запросто могут отказать и выгнать с чужого поля, потому и добавляет: по следам того, у кого найду благоволение.

Оно пошла, и пришла, и подбирала в поле колосья позади жнецов. И случилось, что то часть поля принадлежало Воозу, который из племени Елимелехово. И вот, Вооз пришел из Вифлеема и сказал жнецом: Господь с вами! Они сказали ему: до благословит тебя Господь! (Руфь. 2: 3–4).

Интересная деталь: будучи господином и старшим, Вооз здоровается со жнецами первым, что указывает на его добросердечие и благочестие.

Есть устойчивое еврейское предание[40], что незадолго до описываемых событий у Вооза умерла жена и он находился в трауре, поэтому, согласно обычаю, в первый месяц траура никто не здоровался с ним первым, а лишь отвечал на его приветствия. Сложно сказать об этом что-то определенное, так как Писание умалчивает о брачном статусе Вооза. Но в Израиле социальная зрелость не наступала до вступления в брак, и на весь Ветхий Завет мы находим лишь несколько праведников, выбравших одинокую жизнь, для абсолютного большинства брак был естественной и законной нормой. Поэтому то, что в книге мы встречаем взрослого, а возможно и престарелого, Вооза свободным, с огромной вероятностью указывает на его статус вдовца.

И сказал Вооз слуге своему, приставленному к жнецам: чья это молодая женщина? Слуга, приставленный к жнецам, отвечал и сказал: эта молодая женщина — Моавитянка, пришедшая с Ноеминью с полей Моавитских; она сказала: «буду я подбирать и собирать между снопами позади жнецов»; и пришла, и находится здесь с самого утра доселе; мало бывает она дома (Руфь. 2:5–7).

Безусловно, Вооз заметил в поле незнакомку и спросил о ней начальника над работами. Здесь мы видим, что действительно, как было сказано в 1-й главе, весь город всполошился, когда вернулась Ноеминь.