летели двадцать или около того Морозных фей. Только одна из них парила вокруг Риоки, но девушка была уверена, что остальные слышали каждое её слово. И поскольку они были попутчиками, и поскольку Бегунья знала, что они не оставят её в покое, пока она не ответит, Риока заговорила:

— Я работала над заклинанием, пока ты меня не прервала.

— Заклинанием? О-о-о, а каким? Скажи мне!

— [Шум]. Это заклинание 0-го Уровня, которому меня научила Церия.

Фея только моргнула, глядя на Риоку. Девушка вздохнула и подняла руку, чтобы продемонстрировать. Её ладонь на секунду засветилась, а затем из неё раздалось то же самое воющее «эх», только тише, чем раньше. Фея ожидающе уставилась на ладонь Риоки, переводя взгляд с неё на лицо девушки.

— Это… это всё?

Риока пожала плечами.

— Это то, что делает заклинание. Церия научила меня ему как способу для практики в контроле магии. По её словам, оно не очень полезно: звук нельзя бросить, а такие сложные вещи, как голоса или музыку, создать невозможно.

Девушка пыталась понять, действительно ли это так. Но после почти часа создания различных странных звуков, Риока была вынуждена признать, что Церия, вероятно, права. Заклинание было слишком ограниченным для создания реальных звуков, не говоря уже о каком-то определённом звучании, сколько бы маны она в него не вкладывала.

Не то чтобы у неё было много маны или она так уж хорошо понимала магию. Риока могла чувствовать лишь половину того, о чём говорила Церия. Для неё заклинание было смутным ощущением в голове, чувством или мыслью, на которой она могла сосредоточиться. Это не было похоже ни на что другое, что она когда-либо чувствовала. Если бы такое понятие, как шестое чувство, действительно существовало, магия, вероятно, им бы и была. Это было похоже на открытие новой части своего мозга, и Риока понятия не имела, как всё это работало.

Она могла добавить ману в заклинание, чтобы сделать его сильнее, настроить некоторые параметры, например, громкость заклинания [Шума] или изменить исходящий звук, но не более того. Даже это было огромной работой для новичка, но Риока надеялась на большее.

Как и фея. Она посмотрела на Риоку и покачала головой.

— Магия здесь такая глупая. Уровни? Очередная ерунда для вас, игрушек и дураков.

Она облетела вокруг головы Риоки и приземлилась на левое плечо девушки. Риока покосилась на маленькую фею, которая удобно устроилась на её рубахе, болтая ногами. Это было настолько странное зрелище, что девушка невольно моргнула, хотя феи делали подобное уже не в первый раз.

Сейчас они вели себя так панибратски, что это было жутковато. Но спустя четыре дня – шесть, если считать два дня в лагере племени гноллов, – Риока узнала Морозных фей получше, по крайней мере, достаточно, чтобы ни одна из сторон не собиралась активно пытаться убить или покалечить другую.

Она рассказывала им истории, и за это они помогали ей, меньше шутили и вообще охотно отвечали на её вопросы. У Риоки всё ещё было чёткое ощущение, что она для них скорее «любопытное низшее существо», чем «равный разумный», но она брала всё, что могла получить, и терпела их подколки и случайные броски снежками в лицо.

И, честно говоря, это было маленькое чудо, что фея, существо из мифов и легенд, сидело на плече у Риоки. Девушка только желала, чтобы она не была такой холодной.

— Оно, может быть, и глупое, но это единственная магия, которую я могу создать. Это и [Свет].

Фея пренебрежительно фыркнула.

— Да, мы видели, как ты играешь со своим слабым свечением по ночам. Это лишь бледный призрак огня фей или света вирдов. Ты никогда не видела блуждающего огонька? Вот то истинный свет.

— Не видела и не хочу, чтобы меня куда-нибудь завели. И что значит «слабый»?

Риока экспериментировала с заклинанием [Света], и, по крайней мере, с ним она поняла, что могла значительно изменить эффект заклинания. Вместо того чтобы парить рядом с ней, она могла просто проецировать свет из своих ладоней, как фонарик, или даже стрелять им из одного пальца. Это было невероятно, но опять же – только для Риоки.

— Ха! Ты думаешь, что твой свет яркий? Это лишь слабое мерцание по сравнению со свечой над головой.

Фея указала вверх, и Риоке не нужно было поднимать взгляда, чтобы понять, что она указывала на солнце.

— Ну, я не могу сделать свет таким же ярким, как солнце. Мне жаль, если это тебя разочаровало.

— Не волнуйся, жалкий человечишка. Всё, что вы, смертные, делаете, вызывает разочарование и печаль.

Фея рассмеялась и кувырком назад скатилась с плеча Риоки, чтобы снова появиться рядом с девушкой, когда Бегунья оставила свои занятия магией и прибавила темп. Фея откинулась назад в воздухе и приняла позу, словно лежала на чём-то. Но она продолжала стабильно висеть на одной позиции перед Риокой, даже когда девушка перешла на бег по снегу.

— Мы обещали проводить тебя до места назначения, но так медленно? Нам скучно, человек! Беги быстрее! Или расскажи нам историю!

Риока скрипнула зубами и повысила голос, продолжая бег по снегу, который пытался затянуть каждый её шаг.

— Я просто грустный, жалкий смертный. Я не умею летать, и у меня нет Навыков. Прошу прощения, что я не Вал, хорошо?

Фея моргнула, глядя на Риоку, а затем весело рассмеялась.

— Тот человек? Он такой же медленный, как и ты.

Это было интересно. Риока нахмурилась, глядя на фею. Они не любили отвечать на вопросы, когда она задавала их напрямую, но девушка научилась вытягивать из них ответы в форме разговоров.

— Правда? Я думала, что для вас он будет хотя бы быстрым. А что насчет Хоука? Разве он не быстрый?

— Разве можно сравнивать улиток с птицами, человек? Мы седлаем ветра и мчимся сквозь бури! Мы перемещаемся по тропам за пределами миров… как могут твои маленькие ножки угнаться за нами?

Фея выглядела оскорблённой, и Риока быстро сменила тему.

— Ладно, хорошо. Ты быстрая, а я нет. Наверное, вы много путешествуете? Так вот откуда вы знаете Териарха?

Фея сузила глаза, глядя на Риоку. Она и её друзья уже отказались отвечать на многочисленные вопросы Риоки об их доме, их магии и вообще о чём-либо ценном. Однако она неохотно кивнула.

— Мы видели этого старого дурака. Мимоходом, когда он был совсем детёнышем, и позже. И что с того?

— Значит, ты здесь