они никогда не здороваются, не прощаются и не говорят никаких любезностей, которые используют люди. Они говорят прямо и по существу: ещё одна вещь, которой я восхищаюсь в этих ублюдках.

И они говорят со мной, что редкость, но не необычно. Иногда они так делают, когда им надоедает превращать мою жизнь в кошмар. Они плавают рядом с моей головой и болтают со мной, хотя отказываются отвечать, если говорю я.

Но сегодня всё по-другому. Моя гордость исчерпана, поэтому я смотрю на фею.

— Что она сделала? Эрин, я имею в виду.

Фея сужает глаза, словно раздумывая, стоит ли ей отвечать. Но затем она вскидывает свой маленький подбородок, словно королева.

— Она сделала то, что мало кто из смертных помнит, как делать в любой день и век. Она почитала нас. Она следовала традициям. Но самое чудесное из всего – она приготовила еду, пригодную для фей.

Я смотрю на фею. Часть меня, большая часть, хочет спросить, как трудно приготовить миску сахара с молоком. Другая часть хочет спросить фею, сколько мёртвых улиток пришлось собрать Эрин, чтобы их всех накормить. Третья часть просто хочет дать пощёчину этой чёртовой штуке.

Но все эти желания могут привести к неприятностям или, по крайней мере, к тому, что я получу льдом в лицо. Поэтому я смотрю на фею и спрашиваю:

— Как? Навык?

Фея выглядит оскорблённой. Это практически их стандартное выражение лица рядом со мной.

— Навык? Пха! Словно знания и истинную магию можно так просто разлить по бутылкам! Нет, то, что она сделала, она сделала сама, и за это она особенная.

Особенная. Да. Я ненадолго закрываю глаза. Эрин действительно особенная. Глупая и странная, но по-своему уникальная.

Я оглядываюсь. Мрша сидит рядом со мной и смотрит на фей. Интересно, что она видит? Другие гноллы дёргают ушами, когда я говорю, но не думаю, что они слышат, что говорят феи.

Часть меня по-прежнему не хочет иметь ничего общего с этими существами, но они отличаются от людей вроде Персуа. Она трусиха и ненавистная дура, но феи, по крайней мере, честны в своих действиях и никогда не пытались искалечить меня на всю жизнь.

К тому же они волшебные. А я должна знать о магии как можно больше. Поэтому я открываю рот, пусть и неохотно.

— Я слышала, что идио… люди из моего мира ходят оставлять еду и подарки для фей. Вы тоже их навещаете?

Фея снова выглядит оскорблённой. Она поднимает два пальца в мою сторону* и фыркает.

*Ах, прекрасный знак V. Это определённо означает, что она из Великобритании или какой-то колонизированной ими страны. Все ставки на Великобританию, учитывая их акцент.

— Мы? Посещаем ваш жалкий вид и берём ваши малые дары? Мы покинули ваш разрушающийся, умирающий мир много веков назад. Ваша земля умирает, и смерть наполняет воздух. Мы ничего от этого не хотим.

И вот так просто она огорошивает меня этой информацией. Я подозревала, что феи путешествуют по мирам, но наш? У нас когда-то были?..

И мы потеряли их из-за загрязнения. Твою мать.

— Ты хочешь сказать, в нашем мире когда-то действительно были феи?

Фея выглядит разочарованной, и я только сейчас замечаю, что рядом с нами плавают и другие. Неужели им интересна эта тема?

— Когда-то. Неужели у вас не осталось историй, рассказывающих о нас?

Она выглядит почти… подавленной. А я смотрю на неё и вспоминаю.

— Экскалибур. Король Артур. Эта история – основа современной культуры.

Но феи не выглядят счастливыми. Одна из них качает головой.

— Это всё, что вы помните? Ничего о других историях?

Предостерегающие басни, истории о феях, похищающих детей… Не думаю, что это то, что они ищут. Я колеблюсь и ломаю голову. Думай. Старые мифы…

— Вы… Туат Де Дананн?

— Туат! Это всё равно, что назвать нас Фоморами, дура ты, дура!

Отлично. Теперь они оскорблены только больше. Но опять же, ответ ошеломляет.

— Значит, Туат существуют?

Теперь их очередь колебаться.

— Может быть, не в твоём мире, паршивка. Но в каждой сказке есть доля правды. В другом мире, возможно. Но ты никогда не проживёшь достаточно долго, чтобы узнать всю правду.

— Я помню старые истории. Такие герои, как Кухулин, действительно когда-то ходили по нашей земле?

Феи делают паузу, а затем в их взглядах появляется выражение бесконечного сожаления. Всего на секунду.

— Не по твоей, смертная. Не по твоей. В мирах есть магия, но в твоём не ходили ни герои, ни легенды. Никто из истинных или достойных. Всё, что у вас есть сейчас, – это пыль и старые мечты.

Это не должно быть больно. Действительно не должно. Но я надеялась… нет. Я должна была догадаться. Я с горечью опускаю голову. В конце концов, это была всего лишь детская мечта.

— Ни богов, ни героев. Думаю, супергерои были лишь мечтой.

Мелочное желание от мира, который слишком слаб, чтобы спасти себя сам. Я закрываю глаза и отворачиваюсь. Это и есть наш мир? Место без магии и легенд?

Я встаю. Хватит с меня фей. Я направляюсь в свою палатку, чтобы лечь. Подумать. Может быть…

— Подожди, подожди. Что она сказала?

— Супергерой? Что это?

Я останавливаюсь, замерев спиной к феям, и оборачиваюсь. Ничего не могу с собой поделать.

— Вы никогда не слышали о супергероях? Супермене? Бэтмене?

Я чувствую себя глупо, произнося эти имена вслух перед реальными существами из мифов и легенд. Но феи обмениваются взглядами и качают головами.

— Нет.

— Не-а.

— Мы не слышали о них. Но, если они герои, ты, разумеется, знаешь их историю?

Я колеблюсь. Но вот Мрша поднимает на меня взгляд. И медленно в моей голове проносится мысль, так медленно, что я не могу в это поверить.

Конечно. Если феи улетели сразу после рассвета загрязнения окружающей среды – возможно, после промышленной революции, – они никогда не слышали о супергероях и вообще ни о чём с тех пор.

Но имеет ли это значение? Не имеет. Это просто истории, причём глупые. Современные легенды, призванные заработать деньги на продаже комиксов. Но я всё равно колеблюсь.

Когда-то.

Когда-то жила-была девочка, которая прыгала в красном плаще, сделанном из занавесок, которые она сорвала. Если бы у меня не было фотографий, я бы не поверила. Но это правда. И, если признаться, я ходила в кино на супергеройские фильмы.

Может быть, именно это заставляет меня повернуться