и сесть обратно. А может быть, меня это заставляет сделать то, чем мы немного похожи, феи и я. Мы можем быть разными по размеру, темпераменту… ну, не по темпераменту, а по нашей природе, смертной и фейской, но в одном смысле мы похожи.

Мы не можем позволить некоторым историям умереть. Мы надеемся. И это то, что заставляет меня начать говорить:

— Я знаю несколько историй. О героях, о которых вы никогда не слышали.

— Ха! Это, наверное, не очень хорошие истории.

Но мне кажется, или теперь все феи плавают вокруг моей головы? Они сгрудились так плотно, что даже гноллы что-то видят. И Мрша сидит, уставившись на меня, а я оглядываюсь и вижу, как ещё несколько детей гноллов смотрят на меня издалека.

Ну что ж. Может быть, просто может быть?.. Но какую историю мне рассказать? Они все глупые, и с культурной точки зрения они не имеют смысла. Как можно объяснить хотя бы половину того, что они делают?

Но другая часть меня говорит, что это не имеет значения. Это истории вне времени. Детали могут меняться, но герои остаются. И вот я колеблюсь, а потом смотрю на огонь. Какую выбрать? Ну, мне всегда нравились определённые две.

Одна – тёмная, а другая – светлая. Двойственность. Но если у меня есть выбор, о каких героях рассказать тому, кто никогда о них не слышал, это были бы эти двое*.

*И, возможно, Человек-паук. Но, честно говоря, я никогда не увлекалась Marvel так сильно.

И, если честно, Супермен мне всегда нравился больше, чем Бэтмен. Итак, я смотрю вверх, на небо. Тёмные грозовые тучи всё ещё там, но они понемногу рассеиваются, и это мелькает голубое небо?

Возможно, нет. Но, возможно, и да. Поэтому я делаю глубокий вдох и смотрю на фей, Мршу и небо.

После чего начинаю:

— Вы верите… что человек может летать?

— Да!

— Нет!

— Глупцы! Любой смертный может летать с помощью магии!

— Любой может летать несколько секунд, если столкнуть его с обрыва!

— Заткнитесь.

Они затихают. И теперь у меня есть аудитория. Я делаю глубокий вдох. Моё сердце почему-то быстро бьётся. Почему? Это всего лишь история.

Но она хорошая. Я должна её рассказать. Это то, за что я цепляюсь, легенда, которую я хочу сделать правдой. И, может быть, просто может быть, в ней есть магия.

— Давным-давно… нет, далеко-далеко, так далеко, что вам и не снилось, жил-был мальчик. И его мир умирал. Но родители хотели, чтобы он выжил, и отправили его далеко-далеко. Не с помощью заклинания или какого-то волшебства, как вы знаете. А на корабле. Чудесном корабле, сделанном из металла и стекла. Он унёс мальчика в воздух, выше гор и дальше самого дальнего моря, через миры, через космос. Родители отправили его туда, чтобы он жил, пока их мир умирает. Их мир назывался Криптон. Но мальчик долгое время не знал этого. Он пролетел долгий путь, пока не угодил в наш мир… мой мир, где жила молодая пара. Это были два человека, их звали Марта и Джонатан Кент, и они нашли мальчика в его корабле, когда он приземлился в их мире. И они назвали его Кларк…

***

Истории. Они мало что значат для тех, кто их не слушает. Но для некоторых они значат всё.

Возможно, если бы вы жили вечно, вас бы не волновал ход смертных жизней, заботы тех, кто мелькает и исчезает, как мошки. Но я думаю, что вас всё равно бы волновали истории. Вас бы по-прежнему волновали рассказы, даже если истории, которые они описывают, прошли мимо вас. Потому что, в отличие от хрупкого тщеславия смертных империй, некоторые истории бессмертны.

А иногда люди сочиняют новые истории, которые становятся легендами. Возможно, рассказы о Супермене, Бэтмене и других героях, на которых я выросла, не являются такими историями. Возможно.

Но они чертовски близки к этому.

Я не рассказчик, и у меня нет дара говорить красиво. Чёрт, моё горло болит уже после первых пяти минут. Но у меня есть аудитория, которая цепляется за каждое моё слово, разинув рты, включая Мршу с другими гноллами. Возможно, они не понимают всех нюансов, но они понимают героев, и я думаю, что они так же потрясены идеей супергероя. Не кого-то с [Классом], а действительно сверхъестественного человека, того, кто может поднять гору над головой, у кого кожа прочнее драконьей чешуи и кто может обогнать даже самую быструю стрелу*.

*Слушайте, мне пришлось немного импровизировать, чтобы объяснить. А Бэтмен… ну, трудно объяснить парня, который бродит в тенях и прыгает со здания на здание, представителям другого вида. Я сделала всё, что могла.

Возможно, всё это было бессмысленно, но в тот день я сидела перед костром и рассказывала истории из своего мира. Не один час и даже не пять, а целый день. Костёр передо мной то затухал, то разгорался ярче, когда гноллы подбрасывали в него дрова. Лагерь шумел, но медленно, тихо, пока гноллы работали и слушали.

Первыми были супергерои, но на них всё не закончилось. Я кое-что осознала, пока рассказывала первую историю, а потом историю Бэтмена. Эти разумные, этот мир… они никогда не слышали таких историй. Никогда. И это осознание стоит больше денег, чем…

Я поразмышляю об этом позже. Некоторые вещи стоят дороже золота, как, к примеру, выражение лиц Морозных фей, когда я рассказываю им, что они упустили.

— В одном мгновенье видеть вечность,

Огромный мир – в зерне песка,

В единой горсти – бесконечность,

И небо – в чашечке цветка.

Уильям Блейк, «Знамения невиновности». Печатное издание. Не уверена насчёт даты… 1800-е годы? Но феи никогда не слышали этих слов. У них на глазах наворачиваются слёзы, и некоторые гноллы выглядят такими же тронутыми.

Сколько лет? Двести? Триста? Что-то вроде этого. Для фей, я полагаю, кажется, что, с тех пор как они ушли, прошло совсем немного времени. Но как многого добились люди с тех пор? Может быть, не так много в плане моральных достижений или эволюции наших тел, но огромных успехов в таких областях, как литература.

Они ведь никогда не слышали «Властелина Колец». Хах. Всё это время они кружатся вокруг моей головы, крича.

— Они выжили, они выжили!

— Кольца! Выкованные во тьме, чтобы связывать души! Да! Откуда человек узнал?

— Малый народ! Они их помнят!

— В Мордор! В Изенгард! На край земли!

— Ты не пройдёшь!

— Заткнитесь!