– А ты уверена, что надо следовать этой формуле?

– Уверена, уверена… но по-настоящему – нет, – ответила Анита, откусывая кусок тоста с ветчиной серрано.

Анна еще раз перечитала условия задачи. Сделала чертеж и опять прочла. Так и прошло минут сорок, а решение не находилось.

– Я уже охренела от формул второй степени и квадратных корней.

– Контролируй, пожалуйста, свою речь, дорогая.

– Давай попробуем снова.

И они попробовали. После пары неудачных попыток мобильник Анны озвучил полученное сообщение. Она взглянула на экран: Антонио. Прикрыла мобильник и встала со стула. Ее сердце билось со скоростью сорок тысяч ударов в секунду, и она прочитала:

«Скоро Мария-дель-Мар Бонет даст концерт…

Я был бы счастлив пойти с тобой».

Чемоданы Имельды стояли у входной двери. Семья отказалась от ее услуг после четырнадцати лет временной работы в доме Гарсиа Веги. Филиппинка попрощалась с Анитой перед тем, как та ушла в школу. И ждала с остекленевшими глазами, сидя на кухне. Ей было грустно покидать Испанию, особенно из-за хозяйки. Ибо, хотя иерархия между ними все еще сохранялась и они продолжали обращаться друг к другу на «вы», появилась взаимная симпатия. Служанка и хозяйка составляли друг другу компанию долгие четырнадцать лет. Филиппинка разделяла с ней воспитание Аниты, отсутствие Армандо, их болезни. Имельда вспомнила, как она подхватила острый бронхит, из-за которого была прикована к постели целых три недели, и госпожа заботилась о ней, как о сестре. Она сопровождала ее к врачу, оплачивала лекарства из своего кармана. Позволила позвонить из дома в Манилу дочери, поэтому не пришлось, как в каждый последний четверг месяца, ехать на переговорный пункт пакистанца.

Имельда могла бы подыскать другой временный дом, но решила вернуться в Манилу. Ей было уже пятьдесят пять, и она хотела пожить, наконец-то, рядом с дочерью, которую на самом деле едва знала. Но которой обеспечила лучшее образование, какое только могла получить девушка из пригорода Манилы. К тому же результатом жертвенности, проявленной матерью, которая рассталась с четырехлетним ребенком, стало ее огромное желание увидеть, как теперь уже взрослая дочь впервые входит в здание факультета медсестер в Маниле, в престижном Городском колледже. Где сама Имельда лишь мечтала учиться.

Хозяева задолжали Имельде три ежемесячных платежа и пообещали сделать банковский перевод, как только смогут. Конечно, она им доверяла, ведь раньше они платили регулярно.

В час дня паром отправлялся в Барселону, а оттуда она поедет в аэропорт Эль-Прат, откуда вылетит домой. Теперь уже навсегда.

Набирая скорость, BMW мчался от пирса Перайрес. Четырнадцать лет с одной и той же служанкой. Жаль, что филиппинка, с которой проведено так много времени, их покидает. Кука, Хеска и остальные дамы имели обыкновение менять служанок каждые четыре года. Утверждали, что горничные, проведя какое-то время у них в доме, расслаблялись и становились ленивыми и капризными. К тому же на остров теперь прибывали молодые эквадорки, соглашавшиеся работать почти за половину оклада филиппинских женщин, а поскольку у них не было официальных бумаг, нанимать их было намного дешевле. Однако Анна ни разу не захотела расставаться с Имельдой. Она предпочитала оформлять ей документы и делать взносы в социальное страхование, что, конечно, вызывало дополнительные расходы. Несмотря на это, Анна желала, чтобы филиппинка оставалась с ней и ее семьей. Правда, та не так тщательно, как прежде, пылесосила, а оконные стекла мыла только перед большими праздниками. Также она заставала иногда Имельду за воровством мелочовки у Армандо, но не придавала этому значения. Для Анны азиатская женщина стала членом семьи; она привыкла к ее постоянному молчаливому присутствию, к ее компании, к искренней и невинной улыбке. А теперь подумала о том, сколько же времени понадобится для уборки своего дома площадью пятьсот квадратных метров. Ни она, ни ее дочь еще не сталкивались с такой проблемой. Анита держалась независимо и ежедневно убиралась в своей комнате, стирала одежду и научилась готовить. Так что дочь привыкнет быстро. Проблема в Армандо, который ни разу не приготовил себе ни одной тарелки еды, сменив пребывание под крылом матери на жизнь с Анной и филиппинкой. Она вспомнила о груде одежды, которую тщательно гладила Имельда. В их доме обязательно должна быть выглажена вся одежда, включая нижнее белье, простыни и полотенца. Анна почувствовала ужасное нежелание этим заниматься, как и контейнерами с едой, которые снова достанутся от «сороки».

Она мчалась в Вальдемосу, не предупредив Марину. Очень хотела ее повидать. Кука, Хеска и другие подруги из яхт-клуба договорились отобедать вместе. Но Анне не хотелось, а по правде говоря, и денег не было. Она стремилась увидеть свою младшую сестру и даже, возможно, рассказать ей об Антонио… «Ну и глупость», – подумала она. Ведь между ними ничего не произошло. А с сестрой просто-напросто захотела повидаться. И, быть может, попросить ее помочь дочери с проклятой математикой. Анна припарковалась у въезда в поселок и зашагала к пекарне, вниз, в сторону улицы Роса. Увидала старую мельницу и сидящих на деревянной скамье под зимними лучами солнца трех женщин. Рядом с ними лежала седая собака. Анна сразу же догадалась, что одна из женщин – ее сестра.

– Извините, вы перекусываете? Не хочу вам мешать, – обратилась к ним Анна.

– Ты ничуть не мешаешь. Это моя сестра, – объяснила Марина Каталине и Урсуле. – Что-то случилось?

– Ничего особенного, если не считать проваленные экзамены Аниты. У тебя найдется время помочь ей?.. Потом расскажу подробнее.

– Присаживайся к нам. Как говорится, «там, где едят трое, найдется место и четвертому», – заявила по-майоркански Каталина. – Ты ведь поняла меня? – спросила она, протягивая свою пухлую руку с остатками «собрасады» и представляясь.

– Очень приятно познакомиться, – сказала Урсула, пожимая руку Анне. – Извини, что не встаю, но ты же видишь, в каком я дряхлом состоянии.

Как и каждый год в это время, Томеу угостил их острыми «собрасадами» после забоя свиньи на ферме его жены. И теперь они лакомились, намазывая вкусную смесь крови и свиных кишок на поджаренный темный хлеб, испеченный ими нынешним утром.

Они болтали, пытаясь выяснить, что пошло не так, когда впервые попытались приготовить лимонный хлеб с маком. Потому что получился слишком сладкий, несъедобный комок, который пришлось выбросить. Анна и Марина вспомнили, как бабушка Нерея добавляла в тесто еще какие-то ингредиенты, помимо лимона и мака, иногда миндаль, иногда ванильный экстракт, а иногда корицу.

Каталина поведала им, что Лола была аккуратной и педантичной женщиной и в жизни, и, конечно, в работе пекаря. И если требовалось добавить сто