– Саша, о чём задумалась? – Мария Болтина, моя подруга, а теперь и фрейлина, принесла фату, которую они с Варей принялись крепить к пышной причёске.

– Вспоминала, как я докатилась до всего этого, – улыбнулась ей.

Девушки споро приладили фату вместе с бриллиантовой диадемой. Встала, невольно охнув, платье было таким громоздким, что я и ходила-то в нём с трудом. Несколько юбок, тяжёлая парча, жемчуг и бриллианты, золотое шитьё. Я мечтала о подъёмном кране для моего наряда. Хорошо хоть Мария и Весения были рядом.

Павел с праздничным кортежем должен был прибыть из Летнего дворца за мной, матушкой и нашей свитой. Венчаться мы будем в Князь-Владимирском соборе. Церемонию вызвался провести патриарх Тихон, смеясь, он в шутку называл нас своими крестниками.

Раздался пушечный грохот, значит, процессия Павла уже тронулась в нашу сторону. По улицам стоял народ, кидая в воздух шапки и приветствуя императора и цесаревича.

Было начало сентября и уже веяло осенней прохладой. Я подошла к окну, вдыхая свежий воздух.

– Это не платье, а орудие пыток, – пожаловалась Весе, – как в нём выстоять всё венчание, а потом ещё празднование во дворце.

– Крепись, – сжала подруга моё плечо, – всего неделю праздников, – рассмеялась она издевательски.

Я застонала:

– И ты туда же. Негодная.

Анна Александровна превзошла сама себя на семь дней запланировав празднества. Впрочем, Ланская ей не уступала. Прогулка на кораблях по Неве, потом по воздуху, бал в Летнем и Зимнем Дворцах, приём в Петергофском дворце, гуляния и салюты на Елагином острове. Программа обширная, главное – её выдержать. Мы с Павлом поблагодарили императрицу, когда она предъявила нам расписание свадьбы, и чуть не взвыли, читая потом, что задумала государыня.

Я обернулась к Весе:

– Вот попрошу княгиню Ланскую заняться и вашей свадьбой с Матвеем, – хищно улыбнулась подруге.

Та прикрыла руками лицо в притворном испуге:

– Смилуйтесь, Ваше Высочество! – И расхохоталась, – к счастью, даже нашего общего состояния не хватит и на половину такой свадьбы. Твои угрозы бессильны, – и показал мне язык.

– Перестань потешаться, лучше помогите мне спуститься в этом пыточном наряде, – проворчала я.

Мария подставила мне правую руку, Веся – левую, Варя придерживала подол сзади. Так мы и пошли потихонечку к выходу. Мне предстояло появиться на крыльце во всём своём великолепии.

Внизу возле двери уже ожидала Анна Александровна:

– Сашенька, – улыбнулась она, завидев нас, – ты изумительно выглядишь. Как я в день своей свадьбы.

Я пыхтела, карабкаясь с одной ступеньки на другую:

– Спасибо, Ваше Величество. Платье просто чудесное, даже не описать словами.

Судя по крикам с улицы, Павел был уже близко. Двери распахнулись. Шествие начала императрица и великая княгиня Дарья Алексеевна, за ними великая княжна Анастасия Михайловна и Софья Дмитриевна, потом мы с Марией. Сделав полукруг по площади, кортеж остановился перед нами. Павел сидел в открытом белом ландо, что стояло как раз напротив двери.

Любимый был великолепен. В парадном мундире, на котором сияли ордена. Однако глаза моего будущего супруга затмевали их свет, столько любви было в них. Казалось, на месте зрачков поселились две звезды, полыхавшие ласковым пламенем.

Я расправила плечи и шагнула вперёд, на солнце бриллианты вспыхнули миллионами огней, заставив окружающих невольно зажмуриться. Теперь-то мне понятно выражение «выглядеть ослепительно», – хмыкнула про себя.

Меня усадили в ландо, и процессия медленно тронулась к собору. Ехать нам пришлось стоя: народ жаждал видеть молодых.

Возле храма мы спешились. В собор вошли только наше многочисленное семейство и приглашённые иностранные гости, в числе которых была и юная королева Дании, Теодора, пославшая мне благодушную улыбку.

Венчание должно было пройти на высоком помосте, специально для этого установленном в храме, где стоял, ожидая нас, патриарх Тихон. Я тихо охнула, увидев новые ступеньки.

Павел поднялся первый, следом Анна Александровна повела меня. Перед подъёмом я невольно замешкалась, пытаясь справиться с юбками. Павел шагнул ко мне и подал руку:

– Ничего не бойся, я с тобой, – улыбнулся он так, что, забыв про всякую тяжесть, взлетела по ступенькам навстречу любимому.

И стоя перед патриархом, благодарила высшие силы за то, что встретила свою судьбу в этом новом мире, познала радость дружбы, любви, преданности. Трудности ещё будут, я знаю. Только рядом с любимым и моими друзьями ничего не страшно. Совсем ничего. Где-то над головой плыл колокольный звон, словно ответ на мои молитвы.

Эпилог

Прошло пять лет

– Мама! – прыгал по мне маленький Петька. – А Николька мне лошадку не даёт и ещё дразнится!

Я зарылась головой в подушки, сыновья просыпались чуть свет, солнце едва показалось из-за горизонта.

– Твои дети проснулись, – толкнула я Павла.

– Только мои? – хлопал муж сонными глазами. – Помнится, ты тоже принимала в этом участие, – он притянул меня к себе и поцеловал в нос.

– До десяти ноль-ноль они твои, – отрезала я, закутавшись в одеяло.

Мы были в моей усадьбе, куда ездили в выходные, на нашем корабле. Быстро и удобно. Двигатель давно модернизировали, теперь судна развивали порядочную скорость, не завися от ветра.

Охрана из Тайной канцелярии выла от наших поездок, Веся ругалась, что мы безрассудны, а нам просто хотелось пожить нормально хоть иногда. Как обычная семья.

В итоге подруга поселила теургов вокруг моей деревни на постоянной основе и успокоилась.

– Мама, – не успокаивался Петя, – ты обещала вместе со мной покататься на лошадках.

Я застонала под одеялом. Мы всю ночь с Павлом не спали, сбежав на нашу любимую поляну, ту, что когда-то нам посоветовал Василий Андреевич и вспоминали всё снова. И повторяли всё снова.

– Где Варя? – Высунула нос из-под одеяла, – ты опять от неё сбежал?

– Няня скучная, – захныкал сын, – ничегошеньки интересного не разрешает.

Моя горничная перебралась в усадьбу, куда её сманил Никита, влюбившийся в девушку. Я, как обещала, дала ей вольную, но Варенька расставаться не захотела и теперь возилась с детьми, когда мы приезжали.

В комнату робко постучали, и в дверь заглянула няня.

– Вот ты где, негодник! Простите, госпожа, улизнул так шустро, что я и хватиться не успела.

Был у моего трёхлетнего сына такой талант. Сколько раз он ставил на уши весь дворец, сбегая от многочисленных нянюшек и фрейлин! Пятилетний Коля покладистее.

– Ничего, – зевнула я, выбираясь с постели, – мы уже встали. Скажи, пусть накрывают к завтраку.

Варя ушла. Паша перехватил маленького шустрика, усадил к себе на плечи:

– Вот я тебе сейчас устрою скачку не хуже, чем на лошади.

Петя заливисто рассмеялся, вцепившись отцу за шею:

– Н-но, папочка!

В комнате поднялся шум и гвалт. Прибежал Коля:

– Вы тут веселитесь и без