- Ну, тогда, уходите, - она резко отпустила биту и Лев чуть не улетел на пол. – Эй, а вы куда, молодой человек?!

Какой-то мальчонка, на вид – вылитый беспризорник, попытался проскользнуть у неё за спиной. Женщина отвернулась, чтобы разразиться тирадой уже на него, а Лев быстро сунул биту за пазуху и прошел дальше, в зону ожидания посадки. Стоило ему расслабиться или сгорбиться, как бита начинала выглядывать из-под куртки или торчать, как осиновый кол в сердце, поэтому он шёл прямой, будто артист балета на сцене, и мысленно молился, чтобы никто ничего не заметил.

Оказавшись в кресле самолёта, Лев понял, что сидеть с битой не получится – круглый конец вылезал из-под воротника куртки, а при попытках засунуть его обратно, рукоятка больно упиралась между ног. Оглядываясь на пассажиров (рядом с ним никого не было, остальные были заняты размещением вещей на багажных полках), Лев осторожно вынул биту, наклонился под кресло, аккуратно разместил биту на полу, а сверху придавил спортивной сумкой. Едва он выпрямился, как над ухом кто-то радостно спросил: - Ой, а что ты делаешь?

Лев дернулся, вжимаясь в кресло. Слева от него выросла копна рыжих волос, из которых выглядывало веснушчатое лицо: какая-то девушка, улыбаясь огромным ртом, смотрела на него с радостным любопытством.

- Зачем так подкрадываться! – возмутился Лев.

- Я не подкрадывалась, это моё место!

- А это – моё, - глупо ответил он. – Че хочу, то и делаю.

- Да пожалуйста, - фыркнула девушка. – Давай хоть познакомимся, раз нам предстоит четыре часа провести рядом?

Лев ничего не ответил – пытался выровнять дыхание и унять выскакивающее сердце. И без того страшно было, а тут ещё она, со своим дотошным интересом до чужих дел.

- Ла-а-а-адно, - протянула девушка. – Я научу тебя знакомиться. Меня зовут Карина. А тебя?

- Лев, - коротко ответил он.

- Ути-бозе, какой ты серьёзный, Лев, - заворковала она неестественным голоском.

Он молча стерпел этот глупый выпад.

Их третьим соседом оказался худощавый мужчина лет пятидесяти в синих наколках на руках (и ещё, наверное, на ногах, туловище, и вообще – везде, но это Лев уже додумал). Мужчина был в полосатой тельняшке, Лев смог разобрать татуировки только на кистях рук: жук между большим и указательным пальцами, несколько перстней с крестами (обычными и православными), какие-то цифры на каждом из пальцев (может быть, год рождения).

«Короче, сидел», - заключил про себя Лев.

Карина тут же принялась знакомиться и с ним: а как вас зовут, а что это у вас тут такое красивое на руках… Лев напрягся: сейчас эта дурочка нарвётся на что-нибудь, а ему потом расхлебывать. Как-то он так про себя решил, что, если сидевший что-нибудь учудит, на Льве вся ответственность за спасение женщин и детей. А почему решил, он и сам не знает, это будто бы само собой.

Но мужчина (назвавшийся Коляном) выглядел спокойно, отвечал Карине без раздражения, но и без противной сальности в голосе, какая иногда появляется у мужчин при виде симпатичных девушек.

- А это Лев, - Карина указала на него, приткнувшегося к окошку.

Мужчина глянул на него:

- Что-то ты, Лев, того… Грустный. Почему?

- Да, почему? – подхватила Карина.

Лев молчал. Не будет же он в самом деле рассказывать, как упустил возможность улететь с бывшим парнем в США, и теперь бежит в Сибирь от отца-идиота и военной академии, хотя мог бы сидеть в шикарном самолете «Аэрофлота» на пути к американской мечте.

- Ну, молчи, если не хочешь говорить, - кивнул Колян. – Но ты имей в виду, что я человек надежный. У меня вон… - он принялся показывать на себе один портак за другим, рукава закатал, обнажая якоря, кресты, надписи, черточки.

Карина весело рассмеялась:

- Ой, вы ими хвастаетесь что ли?

- Я не хвастаюсь, - поправил её Колян. – Я к нему в доверие вхожу. Я же вижу, что он из нашей породы, из бандитской.

Лев, сжав подлокотники, пяткой задвинул биту и сумку глубже под сидение.

- Лев очень серьёзный и неразговорчивый, - пояснила Карина.

- Это я заметил… А ты откуда? И зачем летишь?

- Из Петербурга. Чтобы учиться, - коротко ответил Лев.

Из Карины и Коляна посыпались остроты, как из рога изобилия: «Ха-ха-ха, а что, в Петербурге негде учиться?», «Ой, а я вчера проходила мимо какого-то института, может, надо было тебе подсказать, где он?», ну и так далее, и тому подобное. Лев тоскливо глянул на них, на одного и на вторую, и Карина уловила его мрачное настроение (а Колян не уловил и ещё с минуту подшучивал совершенно не к месту). Чтобы разбавить обстановку, Карина весело сказала: - А я тоже там учусь! Уже на втором курсе! На экономическом! А ты куда хочешь поступать?

- В медицинский.

Оба собеседника почтительно протянули: «О-о-о-о». И, конечно, же сказали:

- Будешь нас потом лечить.

До самой посадки он больше не разговаривал с ними. Конечно, когда настало время покидать борт, пришлось вытащить биту из-под кресла, но его попутчики не удивились. Только Колян лениво сказал:

- Ну, я же говорил…

Когда спустились по трапу, Карина со Львом пошли рядом, не сговариваясь. Вместе забрали багаж, вместе вышли из аэропорта, вместе растерянно остановились посреди парковки.

Новый город встречал Льва по-старому, по-питерски: с неба противно капал дождь, низкие облака окрашивали окружающее пространство в серый цвет. Чем больше Лев смотрел по сторонам, тем тяжелее ему становилось: что дальше-то делать?

Карина спросила:

- Тебе есть куда пойти?

Лев покачал головой:

- А карта города есть?

- Нет.

Карина по-доброму хмыкнула:

- Путешественник из тебя так себе! Значит, пойдём ко мне.

- Как это «к тебе»?

- Ты поступать приехал, так? Значит, общаги у тебя нет. Может, деньги есть на квартиру, мальчик в потёртых джинсах?

Лев хмуро глянул на свои джинсы: нормальные вообще-то. Так модно. Сердито ответил:

- Денег на квартиру нет.

- Тогда не выпендривайся и пошли ко мне.

- Я буду мешать.

- Да не будешь! Я одна живу, мне скучно! Думаешь, приятно целыми сутками одной сидеть? – и вдруг добавила совсем жалобно: – Ну, пойдём со мной, Лев…

В тот момент Льву показалось, что ей почему-то очень нужно, чтобы он пошёл с ней. Может быть, намного