– Да. Я пытаюсь уговорить Флеминга снимать больше сцен в день, чтобы поскорее снова быть с тобой.

Вивьен надеялась, что это не прозвучало слишком жалко. Она хотела быть сильной и независимой, как Скарлетт О'Хара, но на самом деле до боли тосковала по Ларри.

– И как, получается? – спросил ее возлюбленный. – Вы смогли как-то ускорить съемки?

– Я убедила Флеминга, но…

Вивьен снова почувствовала, как в ней поднимаются гнев и разочарование. Гнев на Дэвида Селзника, который постоянно отвергал ее планы и немногословно относил отснятые с ней кадры в монтажную.

– Селзник. Он вечно недоволен. – Ларри вздохнул. – Я слышал, что он перфекционист, но то, что ты рассказываешь…

– Давай не будем о нем. – Она и так проводила с продюсером шесть дней в неделю и не хотела тратить на него время еще и в разговорах с Ларри. – Лучше расскажи, как твои дела. Как тебе на Бродвее?

В действительности она хотела задать другой вопрос, но произнести его не могла. Ей было интересно, много ли женщин подстерегали его, восхищались им и хотели, чтобы их увидели с ним. В конце концов, она и сама знала ответ. Еще в Лондоне поклонницы роились вокруг него, как мотыльки у огня. Тогда Вивьен было все равно, ведь она твердо верила в него и его любовь. Однако после разрыва с Джилл он оказался желанной дичью для всех этих женщин, на самом деле мечтавших быть не с Ларри, а с Ромео, Гамлетом или любым другим героем, которого воплощал ее возлюбленный.

– Прости, – сказала она, когда поняла, что Ларри задал какой-то вопрос и замолчал. – Я на секунду отвлеклась. Я по тебе скучаю.

– Может, у тебя получится взять пару выходных и приехать ко мне?

При мысли о том, чтобы провести время с любимым человеком, ее сердце забилось быстрее, но… Вивьен горько усмехнулась.

– Ты даже не представляешь, как сильно я этого хочу. Но я снимаюсь почти во всех сценах. Селзник никогда меня не отпустит. – Она поколебалась. Может ли она довериться возлюбленному и рассказать ему о своих страхах или о таком лучше все же умолчать? – Иногда мне кажется, что я попала в ад. Словно я каждый день снимаюсь в одной и той же сцене, а Селзник всегда одинаково ее критикует и заставляет переснимать снова и снова.

Он молчал, и она испугалась, что сказала лишнее.

– Жаль, что я не с тобой. Так бы я мог что-то сделать, – наконец сказал он.

– Хочешь полезть с ним в драку?

Ее голос сорвался, и шутливый вопрос прозвучал скорее как умоляющая просьба. Вивьен впилась ногтями в ладони. Нервы были на пределе. Все тело болело. Из-за усталости она порой забывала имена других актеров, но всегда помнила строчки, которые каждый день учила для съемок.

– Ах, Ларри.

Вивьен едва сдерживала слезы. Как так вышло? Все ее мечты, все ее ожидания совсем не оправдались: она столкнулась с полной противоположностью. Всего несколько месяцев назад все выглядело замечательно. Она смело отправилась в США, чтобы обрести счастье. Все отговаривали ее и убеждали, что мечтать сыграть Скарлетт, будучи британкой, – просто безумие. Но для Вивьен не было ничего невозможного. Она поставила на карту все и выиграла.

Как чудесно было каждый вечер приходить домой после окончания съемок с режиссером Джорджем Кьюкором, а потом обсуждать работу с Ларри! Он рассказывал ей о Хитклиффе, а она – о Скарлетт. А что теперь? Теперь у нее не было ни своей Скарлетт, ни Ларри. Она осталась на съемочной площадке одна, с режиссером, который ее не понимал и не любил. С продюсером, который вечно был недоволен и в то же время постоянно жаловался, что на фильм уходит слишком много денег. С коллегами-американцами – пусть она их и ценила. Не будь в Голливуде британской колонии, Вивьен бы совсем отчаялась.

– Я написал твоей маме. – Слова Ларри вырвали ее из размышлений. – Мне нужно было сказать ей, как много ты для меня значишь.

– Она все равно станет меня упрекать. Для нее брак священен. Даже если он делает людей несчастными.

– Ты все еще пишешь Ли? – спросил Ларри как бы между прочим, но она все равно услышала в его голосе ревность.

– Он всегда был мне хорошим другом.

– Тогда почему он не дает тебе развод?

– Ах, Ларри, – повторила она, – я бы хотела все бросить и быть с тобой. Ты не можешь приехать ко мне?

– Вивьен, дорогая, – нежно сказал он. – Я страдаю не меньше тебя, но мы оба поклялись, что будем ставить работу на первое место.

«Тогда я еще не знала, как мне будет одиноко», – хотела ответить она, но не желала на него давить.

– Вивлинг, ты ведь не одна. У тебя есть Санни и британская колония. – Ларри фыркнул. – А я окружен американцами.

Наверное, ей лучше было не рассказывать ему о званых ужинах субботними вечерами. Вивьен любила накрывать на стол изысканный китайский фарфор и хрустальные бокалы, а ее кухарка баловала ее. Так у нее была хоть какая-то жизнь, пусть ей ужасно не хватало Ларри.

– Я думала, тебе нравится Кэт Корнелл.

– Да, но я скучаю по нашему языку. Британский английский звучит прекраснее всего на свете.

– Да, я тоже обожаю Дэвида Нивена[19] и Рональда Колмана[20].

Вивьен замолчала, чтобы сдержать слезы. Она хотела быть сильной для Ларри, но это было невероятно трудно.

– Мы скоро увидимся, – заверил ее Ларри, прежде чем повесить трубку. – А потом сможем рассказать нашим внукам, как сильно тосковали друг по другу бабушка с дедушкой.

– Я тебя люблю.

Вивьен так и стояла с телефонной трубкой в руке. Ей нужно было немного времени, чтобы собраться с силами, прежде чем вернуться на съемочную площадку и снова вжиться в роль Скарлетт. С каждым днем боль от разлуки с Ларри становилась все сильнее. Она чувствовала, что время ничего не лечит. Она бы отдала за встречу с любимым все. Даже всего на несколько часов.

Но, к сожалению, в Голливуде не было доброй феи-крестной, которая могла исполнить желание Вивьен. Поэтому ей оставалось только одно: вернуться на съемочную площадку, улыбнуться Флемингу и спросить его, не могут ли они снять еще две-три сцены. На этот раз они с режиссером были единодушны и старались снимать как можно быстрее, чтобы поскорее завершить «Унесенных ветром».

Съемочный день продлился дольше, чем ожидала Вивьен. Поэтому этим утром ей было особенно тяжело встать рано. Увидев ее, гримерша только молча покачала головой и принесла Вивьен кофе.