Апельсин подлетел к ним и взмыл вверх.

– По-моему, он подрос немного, – сказала Литера.

– Ну я думаю, – согласился Борланд. – Столько хомячить.

Полтергейст описал вертикальный круг, завизжал и помчался по прямой вниз. Никто не успел ничего сказать – Апельсин на полной скорости ворвался в проем люка. Внизу раздалась серия оглушающих взрывов, сопровождаемая скребущим треском. Команда попадала на землю, которую сотрясали короткие толчки.

– Ни хрена себе! – воскликнул Борланд. – Что это было?

– Это все твои приколы, Шива тебя раздери! – проорал Фармер, сплевывая землю. – Ты сказал вслух, что кому-то нужно прыгать в люк! Он и воспринял буквально!

– Весьма правдоподобное объяснение, – спокойно сказал Уотсон.

Литера уже стояла у люка, осторожно глядя вниз.

– Смотрите, – позвала она. – Путь свободен!

Борланд присоединился к ней, уставившись в черную пустоту.

– Эй! – Он свистнул. – Ты жив?

Снизу раздалось протяжное урчание.

– Все ясно, – отчеканил Борланд и начал спускаться. – Эй, бойцы! Не отставайте!

* * *

– Вношу предложение, – сказал Борланд, когда вся команда закончила осмотр стен бункера и сочла их безопасными. – Внимательно следить за своим языком. А то наш пятый участник имеет свою точку зрения на некоторые жизненные принципы.

– Кто бы говорил, – хмыкнул Фармер. – А вообще, кормить его нам уже нечем. Так?

– Я не уверен, что он согласится работать за еду.

Обсуждаемый пятый участник покачивался в воздухе, светясь подобно метровому артефакту. Услышав реплику Фармера, он всем видом выразил несогласие.

– Это же вам не домашний питомец, – сказала Литера, касаясь Апельсина ладонью. Полтергейст тут же заулыбался, прижался к ней, и девушка обхватила его руками.

– Ему явно нравится кто-то из нас, – предположил Борланд. – И я даже знаю кто. Ладно, пора двигаться дальше. Фармер, следи.

Они с Фармером направились вперед по коридору, изготовив к стрельбе бельгийские винтовки.

– Надо было все же взять «Грозу», – сказал Борланд. – На нее можно хотя бы фонарь нацепить.

– Тебе же Литера светит.

– Я привык сам освещать себе путь.

– Ты хоть подсчитывал, сколько раз за эти дни говорил, что команда тебе очень помогает? – послышался голос Литеры. – Вот и не забывай, что сам теперь в команде. Подстраивайся под меня. Не волнуйся, я буду светить хорошо.

– Договорились. Только не в глаза.

Борланд позволил Литере идти между собой и Фармером. Он внимательно смотрел не только прямо по курсу, но и под ноги, насколько позволял свет фонаря. Пол бункера покрывал толстый слой пыли, оседающей ниже уровня тонкой решетки, но в остальном все было в порядке. Иногда попадались какие-то коробки с различным хламом, а один раз – даже ящик с неплохими инструментами, простоявший на одном месте годы. Было очевидно, что в это крыло очень долго никто не заходил. Возможно, еще с момента первой катастрофы. Это внушало надежду на безопасность бункера, но вызывало обоснованное опасение, что крыло никак не сообщается с прочими частями лаборатории.

Спустя несколько поворотов Борланд понял, что это не так. Перед ним возникла дверь, наглухо закрытая с этой стороны. Ключ сложной конфигурации валялся рядом. Литера посветила на него, Борланд наклонился и поднял ключ.

– Кто-нибудь где-то здесь видел тело того, кто мог закрыть дверь отсюда? – спросил Борланд.

– Я не заметил, – сказал Уотсон.

– Я тоже, – помотал головой Фармер.

– Выбраться он не мог, – продолжал размышлять вслух Борланд. – Аномалии отрезали его от остального мира. Отсюда нет другого выхода, кроме как через эту дверь. И все же он не решился выйти отсюда, спастись из западни. Он отсиделся и сидел долго, пока смерть не подобралась слишком близко. А затем…

Борланд оглянулся и посмотрел в темноту. Неестественное освещение не могло скрыть черт его напряженного лица.

– Он рискнул выбраться наружу через люк, – закончил он мысль.

– Невозможно, – сказал Фармер. – Через такую смесь аномалий не пройти!

– Говоря точнее, это была быстрая смерть, хотя и мучительная, – добавил Борланд. – И он предпочел ее любому другому исходу, вроде голодной смерти или выхода через эту дверь…

Сталкер посмотрел на ключ и потряс его, смахивая пыль. Маленький кусочек стали хранил секрет, который вряд ли получится разгадать.

– Каково это? – спросил Борланд, ни к кому не обращаясь. – Запереть себя в забытом отсеке бункера, медленно гнить в полной темноте, зная, что стоит повернуть ключ – и ты на свободе. Что могло заставить человека добровольно выбрать эту участь? Что может быть страшнее ожидания тяжелой смерти?

Борланда передернуло. Он вставил ключ в отверстие и повернул. Замок поддался не сразу, это лишь подтверждало предположение, что им давно не пользовались. Однако в результате ключ провернулся на два полных оборота и замер в крайнем положении.

Замок был открыт.

– Ты уверен, что все происходило именно так? – спросила Литера.

– Сама посмотри, – мрачно произнес Борланд. – Здесь навалом полезных вещей, но никто этот отсек не разграбил. Пыль на полу свидетельствует, что внутри годами никто не появлялся. И здесь нет ни мутантов, ни артефактов. Это же настоящее убежище в Зоне – и от Выплесков, и от войн. Но никто им не пользовался. Дверь заперта изнутри. А тела нигде нет. Единственное место, где можно было уничтожить самого себя – это верхний выход.

Вся команда, не сговариваясь, обернулась. В темноте не просматривался никто, кроме озадаченного Апельсина.

– Наверное, ты прав, – нервно сказал Уотсон. Обычная невозмутимость исчезла из голоса парня, ситуация даже его вынудила перейти на повышенный тон. – Нам осталось лишь надеяться, что опасности уже нет. Ведь это было давно.

Борланд не стал отвечать. Вместо этого он взялся за ручку, решительно повернул ее и толкнул дверь.

Все приготовились к бешеной стрельбе, но стрелять было попросту не в кого. За дверью оказалось более просторное помещение. Борланд медленно перешагнул через порог и повернулся к Литере.

– Дай фонарь, – шепнул он. – Сама оставайся на месте. Вот так, хорошо.

По источнику света никто не выстрелил, на него никто не бросился. Борланд начал последовательно обводить лучом фонаря углы помещения. Апельсин дождался, пока сталкер закончит. Вырвавшись вперед, полтергейст облетел всю комнату и застыл в центре, существенно прибавив яркости свечения. Темнота в помещении рассеялась, и Борланд прищурился.

– Солнышко ты мое, – мурлыкнула Литера, глядя на полтергейста. – Спасибо тебе. Ты нам так хорошо помогаешь.

– Надеюсь, не перестанет, – добавил Борланд и спросил у Апельсина: – Ты теперь будешь летать с нами?

Солнышко несколько раз переместилось вверх-вниз по вертикали.

– И не боишься злобного вертолета?

По горизонтали.

– Ну и молодец тогда, – сделал вывод Борланд. – А то смотри мне. У него есть ракеты класса «воздух-полтергейст».

Апельсин на миг угас, проявив испуганную мордашку, и подлетел к Борланду, что-то бубня. Вспыхнул снова, и яркость его