— Все, все, я понял! — поспешил остановить его я.

— Я ж говогил, они тут всем аулом гасселись! — фыркнул Дед.

— Кураж! Может, действительно передохнем? — неожиданно предложила Выдра. — Хоть немного погреться. А то я скоро к броне примерзну!

Я прикинул, сколько нам еще идти, сколько мы уже прошли, и кивнул.

Самого уже дрожь пробивала, руки ноги от мороза болели, и хотелось хоть немного погреться.

— Ладно, привал, — милостиво согласился я.

— Ура! Я тебя люблю! — сразу расплылась в улыбке Выдра.

Вернее, я догадался, что расплылась — забрало ее шлема закрывало лицо.

Мы подошли ближе к костру, и я прямо-таки почувствовал, как тепло, исходящее от него, начало греть меня, а лед, сковавший броню, начал плавиться, боль в конечностях отступила.

— Это моя командыр! — заявил Чуха своим. — Куйлужь!

— Какой еще «куй лужь»? — возмутился я.

— Наш язык твой кличка так переводить, — пояснил Чуха и принялся тыкать на людей, сидящих у костра пальцем: — это Блидун, мой дядь, это Шмалин, мой брат, это Фарамир, тожи мой брат…

Те трое, что он назвал, по очереди кивнули мне приветственно, я тоже склонил голову.

— Эй, Фарамир, — вдруг спросил Чуха, — а гдэ Барамир?

— Жук убиль и съель… — ответил тот, меланхолично работая челюстями, что-то пережевывая.

— Вай… — огорчился Чуха, — и этат Барамир умэр…

— А что, запасной был? — ехидно поинтересовался Дед.

— Плахой это имя! Один брат мой отца так звался — его болотный ящериц в болот утащиль, у тетя сын был, тожи Барамир — его Излюк застрелиль…

— Из лука? — удивилась Выдра. — Вы что, луками пользуетесь?

— Нэ из люка, а Излюк — это племянник мой дэдушк, — пояснил Чуха. — Он стреляль по дикий воркул (это такой свинья с клыкой), а случайно попаль в Барамир, и тот умер…– Чуха вновь сокрушенно покачал головой. — Вай-вай…никто не называй мальчик Барамир — все умирать… Хатэли девочк так назвать — он вообще родиться нэ захатель…

— Я Жина говорить, чтобы сын не называль Барамир, — заявил меланхоличный Фарамир, — пускай называть Биншон. Пускай жить долго.

— Харощий имя, — закивал Чуха, — не Барамир. Биншон будит дольга жить.

— Эй! А чего это вы там едите? — заинтересовалась Выдра, глядя на здоровенные куски…мяса?

— Хотеть кушать? Кушай! — названный Шмалином тут же протянул один кусок Выдре, и она, моментально открыв забрало, подозрительно его понюхав, тут же вгрызлась в кусок зубами.

— И мне дайте, что ли… — Куча присел и взял себе солидный прожаренный кусок.

— Вкусно? — хмыкнул Дед.

— Ага, — кивнул Куча, пережевывающий здоровенный кусок.

— На гофядину пофоже — промямлила Выдра.

— На говядину, значит… — хмыкнул Дед.

— Ага, — кивнула Выдра, — а фто?

— Да нет, ничего…пгосто подумал, а откуда здесь могла взяться говядина? Когов, фегм, фегмегов, да вообще людей кгоме бойцов ВКС здесь нет… Дикой живности я тоже не наблюдаю. Ну а в том, что ВКС гасщедгились и скинули свежую говядину гядовым бойцам, сильно сомневаюсь. Да и откуда у ВКС свежие пгодукты? Только всякие консегвы и сухпайки…

Глава 30

Секретное задание

Выдра, только что энергично жевавшая хорошо прожаренный кусок, резко остановилась, превратилась в статую, в изумлении глядевшую на Деда.

— Эй, Выдра! Ты чего? — забеспокоился за нее Куча, но девушка вскочила, будто на пружинах сидела, отбросила в сторону угощение и, отбежав от костра метров на десять, с характерным и громким звуком вернула все съеденное назад.

Пока ее рвало, Куча недоумевающе глядел на происходящее.

— Чего с ней случилось-то? — спросил он у Деда.

— А ты что, до сих пор так и не понял? — не удержался и улыбнулся я.

— Что? — Куча выглядел удивленным и явно совершенно не въехал в ситуацию.

— Для самых одагенных объясняю еще газ, — тяжело вздохнул Дед, — то, что ты ешь, это мясо жуксов…

Куча осмотрел кусок жареного мяса в своих руках и перевел взгляд на Деда.

— Жуксов? — наконец спросил он.

— Именно, — кивнул Дед.

— Вашу мать! Вы совсем больные, что ли? — в этот момент к костру вернулась Выдра. Выглядела она плохо — вся бледная, с перекошенным лицом, а еще неимоверно злая. Я бы даже сказал, в ярости.

Она моментально налетела на чухов, принялась орать и сыпать ругательствами, а те преспокойно сидели на месте, глядели на нее и хлопали глазами, словно бы совершенно не понимая, что они такого сделали и чего она на них вообще орет.

Устав орать на всех сразу, Выдра переключилась на нашего боевого товарища, высказывая ему все, что она думает о нем, его родственниках, их интеллектуальных способностях и в целом о идее жрать дохлых жуксов.

Когда у нее начал иссякать запас ругательств и первый запал прошел, она зачем-то повернулась к Куче и глаза ее моментально округлились.

— Куча! — ее крик, наверное, можно было бы услышать и на другой стороне планеты.

Она подскочила к нему, выбила из рук кусок мяса, который Куча пытался укусить.

— Эй! Да ты чего? — возмутился тот.

— Ты что, не понял, что тебе сказали? Или до тебя не дошло? — прорычала Выдра.

— О че-е-ем? — возмущенно проревел тот.

— О том, что ты жрешь жуксов.

— И что?

Выдра осеклась на полуслове, удивленно уставившись на него.

— В каком смысле «и что»? — спросила она, совершенно растерявшись. — Это мясо жуксов!

— Ну да, это я понял, — кивнул Куча.

— И ты собираешься его есть!

— Ну естественно. А что, думаешь, другой кусок взять, этот плохо прожарен? — осведомился Куча.

Щеки Выдры надулись, и она еле сдержала очередной рвотный позыв, накативший на нее.

— Это отвгатительно, Куча! — вмешался Дед. — Как это вообще есть можно?

— Да легко, — ответил тот, — я бы сказал, что намного вкуснее того, что было дома…

— Я пгедставляю, что ты ел дома, если жукс тебе кажется вкусным. Сыгых тагаканов?

— Почему сразу сырых? — возмутился Куча. — Вовсе не сырых, и не тараканов, а червей.

— Чего? — простонала Выдра.

— Ну,