Шрифт:
Закладка:
Со всех сторон посыпались критические замечания, но всерьёз разгореться спору помешал регламент; на трибуну взобрался новый выступающий.
— Гипнокоды — это хорошо! — объявил представительного вида старшекурсник в пошитом на заказ костюме. — Очень хорошо! Но не стоит забывать и о побочных эффектах! Нервные срывы, психозы, самопроизвольные выбросы сверхсилы! Да вы и сами знаете, чему именно на самом деле мы обязаны введением лимита на удерживаемый потенциал!
— Андрей, жги! — выкрикнул кто-то из толпы.
— Клевета! — завопила Эля, и сразу несколько человек из её окружения принялись свистеть.
— Гипнокоды — это хорошо! — повторил выступающий, когда гомон немного поутих. — Но гипнокоды — это лишь форма подачи информации! Нельзя стричь всех под одну гребёнку, все люди разные! Неправильно каждому вколачивать в голову одно и то же! Нужен индивидуальный подход! Как минимум требуется корректировка по виткам и румбам! Лишь активное развитие схемотехники позволит безболезненно расширить использование методик подсознательного обучения!
— Андрей, чушь порешь! — крикнул Федя Острог, не сдержавшись.
Началось бурное обсуждение выдвинутого тезиса, и я решил не дожидаться выступления Инги, зашёл в корпус, кивнул вахтёру и поднялся на второй этаж. Кровь уже отмыли, сейчас бригада рабочих шпаклевала стены и белила потолок; я прошмыгнул мимо них и юркнул в кабинет.
— Чего там? — спросил Касатон.
— Диспутируют, — сообщил я, снял кепку и поздоровался с нашей машинисткой. — Привет, Ир!
— Привет! — отозвалась та, продолжая перепечатывать какой-то из подготовленных мной документов.
Кто другой на её месте после случившегося здесь бы неделю ещё не появился, а этой хоть бы хны!
Только подумал так, и Стройнович полез в шкаф, неудачно громыхнув его дверцей, Ирина аж подпрыгнула.
— Касатон! — возмутилась она, приложив ладонь к груди. — У меня чуть сердце не остановилось!
— Ну извини! — усмехнулся Стройнович и плюхнул на стол стопку листов сантиметров в пятнадцать толщиной, после достал ещё одну примерно такую же. — Петь, давай характеристики разбирать, а то сроки горят.
— Давай!
Если раньше я ориентировался исключительно на раздел с особыми отметками, то сейчас взялся просматривать весь текст от и до, и хоть большинство характеристик отличались лаконичностью, времени на каждую из них стало уходить несравненно больше прежнего. У Касатона дело продвигалось тоже не слишком быстро, да ещё он беспрестанно вытирал лицо платком, а потом и вовсе поднялся на ноги и снял со спинки стула пиджак.
— Идём обедать, Петь, — позвал он меня. — Ира, ты тоже перерыв сделай.
— Ага, только проект решения завтрашнего заседания подготовлю, — отозвалась барышня, не прекращая печатать.
Стройнович двинулся на выход, но вдруг замер на полушаге, после чего шустро скользнул за дверь.
— Меня нет! — шепнул он нам уже оттуда.
Мы с Ириной озадаченно переглянулись, и тут же в кабинет заглянула Эля.
— А где Касатон? — спросила брюнетка, оглядевшись.
Ответить я не успел, меня опередила Ирина.
— А вы по какому вопросу, гражданка? — поинтересовалась она на редкость противным голосом. — Записывались на приём?
Лицо Эли от изумления вытянулось, а нос будто бы даже стал ещё крупнее.
— Я по личному вопросу! — объявила она, совладав с удивлением, и подбоченилась. — А что?
— В рабочее время решение личных вопросов неуместно! — отрезала Ирина и раскрыла какую-то тетрадь. — Ну так что — на приём будем записываться или как?
Эля лишь фыркнула и отправилась восвояси, а Касатон выждал немного, выглянул из-за двери и показал Ирине большой палец, а мне предложил:
— Давай через чёрный ход.
Мы выбрались из корпуса и отправились в столовую, я с усмешкой спросил:
— Любовь-любовь?
Касатон досадливо отмахнулся.
— Да какой там! Если б действительно по личному вопросу пришла, то и бог бы с ней, но она ж точно свой проект рекламировать собиралась! У меня эти гипнокоды уже в печёнках сидят!
— Пробивная.
— Не то слово! Знал бы наперёд — вовек бы не связался!
От выражения сочувствия я тактично воздержался.
На вечернюю тренировку по рукопашному бою явились три калеки. Это не я придумал, это так нас Малыш обозвал. Ещё командой инвалидов поименовал, что тоже было не так уж далеко от истины.
— Клевец и Полушка, дуйте к Митричу на ножевой бой. Скажите, я распорядился. — Он обернулся и гаркнул: — Жёлудь, не спи! Два круга тебе!
— За что?! — возмутился вновь объявившийся на тренировках Митя.
— Бегом марш! — рыкнул Малыш, посмотрел на меня и махнул рукой. — Линь, ты со своими рёбрами на йогу иди. Пока не восстановишься, можешь не приходить. Смысла не вижу.
Я спорить не стал, поскольку был согласен с этим распоряжением на все сто, отсалютовал Карлу и в компании приятелей-пролетариев потопал с полигона в спорткомплекс. Сергей при ходьбе заметно припадал на левую ногу, Илья берёг правую руку, оба выглядели какими-то помятыми, на лицах хватало чуть подживших царапин.
— Это где вы так? — поинтересовался я.
— Да нас обратно в комендатуру на время забрали, — неопределённо отмахнулся Сергей Клевец и замолчал.
Илья оказался более разговорчивым.
— Кто-то наводку на грабителей инкассаторских фургонов дал, мы и сорвались. А в квартале от адреса на обочине фугас рванул. Если б щиты не держали, точно покрошило бы, а так ушибами отделались.
— Лихо!
— У вас, говорят, тоже жарко было?
Я рассказал о последних событиях, потом спросил:
— Матвей с вами был? А то его чего-то не видно.
— Не! — мотнул головой Илья, огляделся по сторонам и, понизив голос, произнёс: — Слышал, штурмовой взвод на захват айлийской миссии при институте отрядили. Но это секрет.
— Чего?! — опешил я.
— Ничего! — буркнул Сергей и толкнул приятеля. — Ты чего, блин, языком мелешь?
— А что такого? Все свои!
— Болтун — находка для шпиона!
— Иди ты знаешь куда?
Этим наше общение и ограничилось. Парни отправились на тренировку по ножевому бою, ну а я свернул к залу, отведённому под медитации. Сейчас его занимала группа Горицвета, сам гуру прохаживался от стены к стене, но вопреки обыкновению не наставлял своих учеников, а что-то негромко втолковывал шагавшему бок о бок с ним Льву. Мой бывший одноклассник всем своим видом демонстрировал
