Гарри, непроизвольно нахмурившись, уставился на золотую раму.

— Именно так, — ответил профессор Квиррелл и тоже нахмурился.

— Дело в том, что в самый первый четверг этого учебного года сумасшедший директор Дамблдор, который только что на моих глазах сжёг курицу, заявил мне, что у меня нет никаких шансов попасть в его запретный коридор, поскольку я не знаю заклинания Алохомора.

— Понятно, — протянул профессор Квиррелл. — Ну надо же. Хотел бы я, чтобы ты упомянул об этом немного пораньше.

Никому из них не потребовалось произносить вслух очевидную мысль, что этот образчик дважды реверсивной психологии с успехом привёл к тому, что Гарри держался от запретного коридора Дамблдора как можно дальше.

Гарри продолжал размышлять:

— Как вы думаете, Дамблдор подозревает, что я, в его терминах, крестраж Лорда Волдеморта, или, по крайней мере, некоторые аспекты моей личности скопированы с Лорда Волдеморта?

Гарри понял, что вопрос глупый, ещё не успев договорить эту фразу. Он видел столько очевиднейших свидетельств…

— Дамблдор совершенно точно не мог этого не заметить, — заявил профессор Квиррелл. — Это довольно очевидно. Что ещё он мог подумать? Что ты актёр из пьесы, автор которой — идиот и никогда не встречал настоящих одиннадцатилетних детей? Надо быть полным дебилом, чтобы поверить… а, неважно.

Они вдвоём смотрели на Зеркало и молчали.

Наконец профессор Квиррелл вздохнул.

— Боюсь, я перехитрил самого себя. Ни ты, ни я не осмелимся отразиться в Зеркале. Видимо, мне следует приказать профессору Спраут вернуть стёртую мной память мистеру Нотту и мисс Гринграсс… Видишь ли, ещё одна большая сложность, связанная с Зеркалом, заключается в том, что правило, согласно которому оно рассматривает отражённые желания, игнорирует внешние воздействия, такие как заклинания Ложной памяти или Конфундус. Зеркало отражает лишь стремления, берущие начало в самом человеке. Для него важно состояние разума, к которому человек пришёл в результате собственного выбора — это известно из нескольких источников. Именно поэтому я скормил мистеру Нотту и мисс Гринграсс разные истории о том, почему необходимо достать Камень, и тем самым подготовил их к появлению перед Зеркалом, — профессор Квиррелл потёр переносицу. — Я придумал подобные истории и для других учеников, чтобы по моему сигналу они тоже были готовы предстать перед Зеркалом с нужными мыслями… но, чем ближе становился сегодняшний день, тем сомнительней мне казалась эта идея. Впрочем, если мы не придумаем ничего лучше, имеет смысл попробовать варианты с Ноттом и Гринграсс. Однако, не исключено, что Дамблдор создавал эту головоломку специально, чтобы противостоять хитрости Волдеморта. И он мог в этом преуспеть. Если ты придумаешь альтернативный план, который я сочту достаточно хорошим, чтобы попробовать, я обещ-щаю не причинять вреда той пеш-шке, что вс-станет перед Зеркалом, ни с-сейчас, ни в будущ-щем, и я с-считаю, что не наруш-шу это обещ-щание. И я снова напоминаю тебе о том, что моя неудача не спасёт заложников: мисс Грейнджер и всех остальных.

И опять старший Том Риддл и младший молча смотрели на Зеркало.

— Подозреваю, профессор, — через некоторое время заговорил Гарри, — что все ваши гипотезы, основанные на том, что кто-то захочет достать Камень ради благой и честной цели, — ошибочны. Директор не поставил бы такое условие.

— Почему?

— Потому что директор знает, как легко поверить, что ты поступаешь правильно, даже если это не так. Об этом он бы подумал в первую очередь.

— Я ус-слыш-шал ис-стину или ложь?

— Был чес-стен, — прошипел в ответ Гарри.

Профессор Квиррелл кивнул.

— Тогда это ценное замечание.

— Я не слишком понимаю, почему вы считаете, что эту задачу вообще можно решить, — продолжил Гарри. — Достаточно поставить условие, скажем, левая рука должна держать маленькую синюю пирамидку и две большие красные пирамидки, а правая рука должна втирать майонез в хомяка…

— Нет, — сказал профессор Квиррелл. — Нет, вряд ли. Из легенд неясно, какие правила можно задать, но, по-моему, правило должно быть связано с изначальным предназначением Зеркала — оно должно иметь какое-то отношение к глубинным желаниям и стремлениям, возникающим у человека. Втирание майонеза в хомяка к таковым не относится, во всяком случае, для подавляющего большинства людей.

— Хех, — отозвался Гарри. — Может, правило в том, что человек вообще не должен хотеть воспользоваться Камнем… Нет, это слишком просто, это решается с помощью истории, которую вы дали мистеру Нотту.

— В некоторых вопросах, возможно, вы понимаете Дамблдора лучше меня, — сказал профессор Квиррелл. — Поэтому я спрошу вас: как Дамблдор использовал бы свою идею о принятии смерти, чтобы охранять Камень? Ибо, по его мнению, этого я не понимаю больше всего, и здесь он недалёк от истины.

Гарри задумался. Он рассмотрел несколько идей и отбросил их. И тут ему в голову пришла ещё одна. Сначала Гарри хотел её утаить… но потом представил будущий разговор, во время которого профессор Квиррелл спросит на парселтанге, не придумал ли он что-нибудь.

— Считает ли Дамблдор, что с помощью Зеркала можно достигнуть загробного мира? Мог ли он положить Камень в то, что по его мнению, является загробным миром, чтобы Камень мог достать только тот, кто верит в загробную жизнь?

Профессор Квиррелл хмыкнул.

— Вероятно… да, звучит вполне правдоподобно. Используя способность зеркала показывать людям их самые глубокие желания… Альбус Дамблдор увидел бы себя вместе со своей семьёй. Он увидел бы, как воссоединился с ними после смерти, ведь он хочет умереть сам, а не оживить их. Его брат Аберфорт, сестра Ариана, родители Кендра и Персиваль… думаю, Дамблдор отдал бы Камень именно Аберфорту. Распознало ли бы Зеркало, что Камень отдан именно Аберфорту? Или подойдёт любой покойный родственник человека, если этот человек верит, что дух его родственника вернёт ему Камень? — профессор Квиррелл вышагивал по небольшому кругу, стараясь держаться подальше от Гарри и от Зеркала. — Но это только одна идея. Давайте придумаем ещё.

Гарри начал постукивать себя по щеке пальцем, затем резко отдёрнул руку, осознав, у кого он позаимствовал этот жест.

— Что если Камень в Зеркало положила Перенель? Может быть, она