По спине Гарри пробежал холодок.

Судя по всему, профессор Квиррелл сказал это без малейшего колебания.

Лорд Волдеморт был абсолютно уверен, что ничто и никогда не сможет его исправить. И это его совершенно не пугало.

Предпоследний цветок колокольчика медленно погрузился в зелье.

— Есть ли у тебя ещё ценные уроки для Лорда Волдеморта, мальчик? — спросил профессор Квиррелл.

Он поднял взгляд от зелья и улыбнулся, словно знал в точности, о чём Гарри думает.

— Да, — голос Гарри почти дрогнул. — Если ваша цель — обрести счастье, то, совершая добрые дела для других, вы получите больше удовольствия, чем совершая их для себя...

— Ты в самом деле решил, что я никогда об этом не задумывался? — улыбка исчезла с лица профессора. — Ты думаешь, я дурак? Закончив Хогвартс, я странствовал по миру многие годы, прежде чем вернулся в Британию уже Лордом Волдемортом. Я сыграл столько ролей, что мне наскучило их считать. Ты думаешь, я никогда не пробовал сыграть героя, просто чтобы почувствовать, что это такое? Ты не слышал имени Александра Чернышова? Под этим именем я отыскал безнадёжную дыру, где правил один Тёмный Волшебник, и освободил её несчастных обитателей от оков. Они рыдали от благодарности. Я ничего особенного не почувствовал. Я остался там и убил следующих пятерых Тёмных Волшебников, которые пытались захватить это место. Я тратил свои собственные галлеоны — ну, не мои собственные галлеоны, но в данном случае это не важно — чтобы облагородить их маленькую страну и привнести туда какое-то подобие порядка. Они ещё больше пресмыкались предо мной и называли каждого третьего младенца Александром. Я всё равно ничего не чувствовал. Поэтому я мысленно кивнул, отметил, что честно попробовал побыть героем, и пошёл своей дорогой.

— Неужели вы были счастливы в роли Лорда Волдеморта? — голос Гарри едва не срывался на крик.

Профессор Квиррелл помедлил, затем пожал плечами.

— Как я понимаю, ты и так знаешь ответ.

— Тогда зачем?! Зачем быть Волдемортом, если это всё равно не приносит вам счастья?! — голос Гарри сорвался. — Я — это вы, я создан на вашей основе, и я точно знаю, что профессор Квиррелл — это не просто маска! Я точно знаю, что он — это тот, кем вы могли бы быть! Почему бы вам им не остаться? Снимите своё проклятье с должности профессора Защиты и просто оставайтесь здесь! Воспользуйтесь Философским Камнем, чтобы принять облик Дэвида Монро, и отпустите на свободу настоящего Квиринуса Квиррелла. Если вы скажете, что не будете больше убивать людей, я поклянусь не говорить никому, кто вы на самом деле, просто будьте профессором Квирреллом всегда! Ваши ученики будут ценить вас, как ученики моего отца ценят его...

Профессор Квиррелл усмехнулся, продолжая помешивать зелье.

— Мальчик, в магической Британии живут примерно пятнадцать тысяч волшебников. Когда-то их было больше. Они боятся называть моё имя, и у них есть на это причины. Ты простишь меня, потому что тебе понравились мои уроки Боевой магии?

Поддерживаю, — заявил внутренний пуффендуец. — Действительно, что за бред?

Гарри весь дрожал, но по-прежнему не сводил глаз с профессора.

— Не мне прощать вас за всё то, что вы сделали. Но это лучше ещё одной войны.

— Ха, — ответил профессор Защиты. — Если тебе удастся найти Маховик Времени, который отправляет назад на сорок лет и может менять историю, позаботься сказать это Дамблдору до того, как он откажет Тому Риддлу в должности профессора Защиты. Но увы, боюсь, профессор Риддл был бы недолго счастлив в Хогвартсе.

— Но почему?!

— Потому что меня всё равно бы окружали идиоты, а я не мог бы их убивать, — спокойно ответил профессор Квиррелл. — Убивать идиотов — одна из главных радостей в моей жизни, и я бы предпочёл, чтобы ты не отзывался об этом занятии дурно, пока сам не попробуешь.

— Наверняка есть хоть какое-нибудь занятие, которое принесло бы вам больше счастья, — голос Гарри опять сорвался. — Обязано быть.

— Почему? — спросил профессор Квиррелл. — Это какой-то научный закон, с которым я пока не сталкивался? Поведай мне о нём.

Гарри открыл рот, но не смог подобрать слов. Должно быть что-то, просто обязано, и ему нужно просто найти правильные слова...

— И ты тоже, — продолжил профессор Квиррелл, — не имеешь права говорить о счастье. Ты и сам не ставишь счастье выше всего на свете. Ты с этим определился в начале, в самом начале этого года, когда Распределяющая шляпа предложила тебе Пуффендуй. Мне она предлагала то же самое, и я отказался, так же, как и ты. Я — Том Риддл, и ты — Том Риддл, к чему лишние слова?

Профессор Защиты опять повернулся к котлу.

Гарри не успел придумать, что ответить. Профессор Квиррелл уронил в котёл последний колокольчик, и оттуда вырвалась стайка светящихся пузырьков.

— Полагаю, здесь мы закончили, — сказал профессор Защиты. — Если у тебя есть ещё вопросы, с ними придётся подождать.

Гарри неловко встал на ноги. Профессор Квиррелл поднял котёл и вылил на фиолетовый огонь у двери удивительно огромное количество сияющей жидкости — больше, чем могло бы поместиться в дюжине таких котлов.

Фиолетовый огонь потух.

— А теперь — к Зеркалу, — объявил Профессор. Он достал Мантию невидимости и пролевитировал её к ногам Гарри.

Глава 109. Отражения

«Даже величайший артефакт можно победить с помощью более слабого, но специализированного».

Эти слова произнёс профессор Защиты после того, как Истинная мантия невидимости чёрными складками растеклась у ног Гарри.

«Зеркало Идеального Отражения имеет власть над всем, что оно отражает, и власть эта, как утверждается, непреодолима. Но поскольку Истинная мантия невидимости создаёт идеальное отсутствие изображения, с её помощью можно обойти способности зеркала, не бросая им вызов напрямую».

Затем последовал ряд вопросов на парселтанге с целью удостовериться, что Гарри в настоящий момент не намеревается