Гарри сглотнул и попытался успокоить дыхание. Профессор Квиррелл только что добавил в зелье сияния несколько волосков из лошадиной гривы, и, если Гарри не изменяла память, это означало, что зелье почти готово. К тому же в куче осталось уже не так много колокольчиков.

Вероятно, с учётом сложившихся обстоятельств, стоило прекратить так уж сильно беспокоиться о риске и вести разговор более активно.

— Если я укажу на одну из ошибок Лорда Волдеморта, накажет ли он меня за это?

Профессор Квиррелл приподнял брови.

— Нет, если ошибка действительно была. Я бы не советовал читать мне морали. Но я не казню ни носителя дурных вестей, ни подчинённого, который искренне пытается указать на проблему. Даже в роли Лорда Волдеморта я был не в состоянии опуститься до подобной тупости. Конечно, встречались глупцы, которые принимали моё поведение за слабость и пытались самоутвердиться, принижая меня своими публичными наставлениями. Они считали свои поучения критикой, которую я обязан терпеть, — профессор Квиррелл улыбнулся своим воспоминаниям. — Пожиратели Смерти становились только лучше без таких умников, и я не советую тебе повторять подобную ошибку.

Гарри кивнул, холодок пробежал по его спине.

— Э-э, когда вы рассказали мне о том, что произошло в Годриковой Лощине в ночь на Хэллоуин, я имею в виду, в 1981 году, гм… Я понял, что в ваших рассуждениях есть ещё один пробел. Вы могли избежать провала. Но, м-м, мне кажется, что у вас есть «слепое пятно», один класс стратегий вы просто не рассматриваете, даже не замечаете их впоследствии…

— Надеюсь, ты не собираешься сказать какую-нибудь глупость, вроде «попробуйте не убивать людей», — сказал профессор Квиррелл. — В этом случае я несколько огорчусь.

— С-сис-стема ценнос-стей ни при чём. Ес-сть нас-стоящ-щая ош-шибка в контекс-сте ваш-ших замыс-слов. Вы накажете меня, ес-сли я с-сыграю роль учителя и дам вам урок? Или ес-сли ош-шибка прос-стая и очевидная и вы почувс-ствуете с-себя глупо?

— Нет, — прошипел профессор Квиррелл. — Нет, ес-сли урок с-стоящ-щий.

Гарри сглотнул.

— Э-э. Почему вы не проверили вашу систему крестражей до того, как она вам реально потребовалась?

— Проверил? — возмущённым тоном переспросил профессор Квиррелл. Он оторвал взгляд от готовящегося зелья. — В каком смысле, «проверил»?

— Почему вы не проверили, что ваша система крестражей работает правильно, до того, как она вам понадобилась на Хэллоуин?

Профессор Квиррелл сказал с отвращением:

— Это абсурд… Я не хотел умирать, мистер Поттер, а это был единственный способ проверить моё великое творение! Какой смысл мне было рисковать своей жизнью раньше срока? Чем бы мне это помогло?

Гарри сглотнул появившийся в горле ком:

— С-сущ-ществовал с-спос-соб проверить заклинание Крес-стража, не умирая. Это важный урок. Теперь вы понимаете?

— Нет, — помолчав, ответил профессор Квиррелл.

Он аккуратно растёр один из оставшихся цветков колокольчика с прядью длинных светлых волос и затем бросил в зелье, которое сейчас радостно бурлило. На столе осталось лишь два колокольчика.

— И я надеюсь, что в твоём уроке есть смысл, ради твоего же блага.

— Предположим, профессор, я выучил улучшенное заклинание Крестража и хочу его использовать. Как я поступлю?

Профессор Квиррелл немедленно ответил:

— Ты найдёшь кого-нибудь, чей моральный облик вызывает у тебя отвращение и чья смерть, как ты сможешь себя убедить, спасёт чужие жизни, и убьёшь его, чтобы создать крестраж.

— А затем?

— Сделаешь ещё крестражи, — ответил профессор Защиты.

Он поднял со стола банку с чем-то похожим на чешую дракона.

— До этого, — сказал Гарри.

Немного погодя, профессор Защиты тряхнул головой.

— Я всё равно не понимаю. Прекращай эту игру и скажи.

— Я бы создал крестражи для моих друзей. Если бы в целом мире был хотя бы один человек, о котором вы бы по настоящему заботились, хотя бы один человек, который придавал бы смысл вашему бессмертию, кто-то, с кем бы вы хотели прожить вместе вечность… — Гарри закашлялся. — В этом случае… В этом случае идея создать крестраж для кого-то ещё не оказалась бы для вас настолько контринтуитивной, — Гарри часто заморгал. — Вы не замечаете стратегий, в которых нужно делать добро для других, не замечаете настолько, что это мешает вам достигать ваших собственных эгоистичных целей. Вы думаете… что это не в вашем стиле. И эта… часть вашего представления о себе… стоила вам девяти лет.

Профессор защиты с помощью пипетки добавлял по капле масло мяты в котёл.

— Да… — произнёс он медленно. — Я понял. Мне следовало обучить Рабастана улучшенному ритуалу крестража и заставить его проверить моё изобретение. Да, теперь я понимаю, что это совершенно очевидно. Если уж на то пошло, я мог бы приказать Рабастану попробовать записать свою личность в какого-нибудь младенца и посмотреть, что получится. И только потом отправиться в Годрикову Лощину создавать тебя, — профессор Квиррелл изумлённо покачал головой. — Что ж. Я рад, что понял это только сейчас, а не десять лет назад. У меня и так было достаточно причин, чтобы корить себя.

— Вы не замечаете хороших способов делать то, что хотите сделать, — Гарри почувствовал, что почти кричит от отчаяния. — Даже если добрая стратегия более эффективна, вы её не видите, потому что вы считаете, что вы не можете быть хорошим!

— Справедливое наблюдение, — сказал профессор Квиррелл. — Более того, теперь, когда ты мне на это указал, я сразу же придумал несколько хороших вещей, которые я могу сделать прямо сегодня для достижения своих целей.

Гарри уставился на него.

Профессор Квиррелл улыбался:

— Вы преподали мне хороший урок, мистер Поттер. Отныне и до тех пор, пока я не освою этот приём, я собираюсь прилежно отслеживать хитрые стратегии, которые включают совершение добрых поступков в отношении других людей. Возможно, пойду и попрактикуюсь в добрых делах, пока мой разум не свыкнется с