Шрифт:
Закладка:
Ух, чисто теоретически, в данной ситуации они должны немедленно перейти под командование Инквизиции в моём лице, но на практике их прибытие означало бы огромные осложнения. А я не желал себе осложнений в этой и так несказанно трудной ситуации. Утешало меня только одно: Вонахейм, оказывая сопротивление, признал свою вину. Поскольку человек с чистой совестью примет инквизиторов с сердечной улыбкой на устах, а не побежит в укрытие, заслоняясь вооружёнными слугами.
Повезло ещё, что у него не было личных солдат. Видимо уже привык использовать городскую стражу как свою собственную. Но в данный момент она ему не поможет.
- Друд Вонахейм, - громко выкрикиваю я. - Именем Инквизиции и «Небесного Клинка» требую, чтобы ты открыл двери!
Это не было действием в расчёте убедить хозяина. Он ведь знал, с кем имеет дело. Однако, он мог внушить своим людям, что на них напали грабители или шайка, нанятая кем-нибудь из купцов-конкурентов. Может даже каким-то чудом проникшие сюда одичалые. А почему нет? До сих пор, время от времени, несмотря на все погромы, пограничные деревеньки нет-нет, да вырежут. Виновников почти всегда быстро находят и вешают, но одичалых не всегда останавливает наказание смертью. Дикари, чего уж тут сказать. Хотя большинство уже всё-таки смирилось со своей новой жизнью, ставшей даже куда более мирной.
Так-то даже спокойных и дружелюбных людей легко склонить к убийству бандитов. Много труднее склонить их к убийству инквизиторов. Из-за двери я услышал шум взволнованных разговоров.
- За выдачу Друда Вонахейма назначена огромная награда, - громко и чётко утверждаю я.
И не разминулся с истиной. Тот, кто выдаст своего господина, получит благословение во время службы в «Небесном храме» и мы все будем искренне молиться о спасении его души. Разве может награда быть большей?
Шум разговоров, доносящихся из-за двери, перешёл в крик ссоры.
- Приставить таран! - приказал я зычным голосом, даже зачем-то взмахнув руками. Будто бы у меня на самом деле был этот таран. - Живыми никого не брать! Лучники — к окну!
Сейчас убежище Друда напоминало гнездо разъяренных шершней, так громко и активно там вопили и шумели.
- Не трогайте, открываем! - донёсся до моих ушей отчаянный крик. Я ожидал такого решения. Было только интересно, где сам Вонахейм, ибо войдя внутрь замечаю лишь шестерых мужиков.
А проход-то узенький! Умелый солдат мог защищаться здесь почти до бесконечности. Если же их было бы несколько, то ещё могли сменяли друг друга... Тогда взять их можно было бы лишь расстрелом арбалетами или поджогом. Ну, либо заморив голодом, если время совсем уж некуда девать.
Однако все эти люди смиренно покорились одному звуку слова «Инквизиция». Сейчас все они стояли на коленях у стены. Аж гордость берёт за службу такой организации. Можно хоть сколько мнить себя пупом земли, с апломбом корчить самого главного, хоть в городе, хоть в регионе. Но даже грандлорды начинают напрягаться, когда заходит речь о Инквизиции. Ибо магия и ересь есть то, что ставит их жизни на одну планку с простолюдинами и нет здесь иного решения, кроме как сполна заплатить за поругание нашего Бога.
- Господа, встаньте, - мягко говорю им. - Ведь никто не винит вас за грехи вашего главы, - пока что. - Скажите только, куда же он делся?
Ответом было молчание. Неожиданно. Раз уж пустили, то чего теперь сопротивляться?
- Что же, - пожимаю плечами. - А я хотел быть вежливым.
Раз так... Я дал знак моим людям, после чего они схватили одного из слуг Вонахейма и бросили на пол, выкручивая руки назад.
Хорошо ещё, что успел хоть какие-то основы этим деревенским увальням рассказать, пока мы тащились к купеческому дому. Хотя «Небесные братья» были бы куда как более удобны...
- Заткните ему пасть, - негромко бросаю им.
Мужчина, что-то заподозрив, начал мычать и вырываться, но его крепко фиксировали, зажимая рот.
Я же беру его правую кисть в свои руки, начиная привычно и уверенно ломать пальцы. Делаю это с задержкой на десяток секунд, после каждого, чтобы слуга мог прочувствовать боль до самого конца.
Дело в том, что мне надо было быстро получить ответ на вопрос, куда делся хозяин. Очень быстро. Ибо кто мог знать, не соорудил ли Друд тайный подземный ход, ведущий в сад или даже за пределы своего владения? И сейчас не убегал именно этим ходом? А тогда ищи ветра в поле.
- Так... здесь закончили. Теперь можно заняться второй рукой, - указываю я своим временным напарникам, - а нет, погодите-ка, - добавляю с притворным удивлением. - Он кажется хочет что-то сказать. Отпустите ему челюсть.
Пытаемый мужчина судорожно перевёл дух. Слёзы из его глаз лились быстрым ручьём.
- Эй, парни не плачут, - хлопаю его по щеке, - давай, говори.
- Он исче-ез за-а... за-а... - аж заикаться начал, бедняга! - ...за стено-ой! Честно!
- Никто не исчезает за стеной, - усмехнулся я, - ладно, шутник, давай вторую руку.
- Это правда-а-а! Не надо-о! - он аж завизжал, так что пришлось прекратить эту истерику, совершив резкий удар по животу.
От этого уже ничего не добиться. Какое-то время точно. Истерика подавляет умственные возможности, так что даже грамотный и знающий человек превращается в идиота. Доказанный Инквизицией факт. Аккуратнее нужно работать... Что же, благо, что люди ещё есть.
- Следующий! - приказываю я. - На этот раз начнём с выкалывания глаза.
Рука нащупывает рукоять тонкого ножа.
Новый человек оказался более благоразумен. К тому же был сильно привязан как к правому, так и левому глазу.
- Здесь есть тайная дверь! - выкрикнул он прежде, чем мои новоявленные слуги успели заткнуть ему рот, - достаточно только упереться в тот угол!
- Что же ты молчал? - сверкнул на него глазами, сразу проходя к указанному месту. Боже мой! Сколько времени было потрачено впустую! Да Вонахейм уже мог доскакать до границы города и махнуть через стены!
Действительно, в месте, на которое указал слуга, был сооружён тайный проход. Я аккуратно ощупал его, опасаясь ловушек. Вниз вели деревянные степени.
- Связать арестованных! - приказываю мужикам, а сам беру со столика зажжённую свечу и двигаюсь вниз. Надеюсь, ещё не поздно.
Как я и предполагал, тайный коридор вёл во внутренний двор, и его выход находился под конюшней. Однако, в этом я удостоверился много позже, поскольку Друд не пытался бежать.
