Таргариенов, которых, слава «Небесному Клинку», удалось свергнуть. Но далее дело, что называется, «пошло в народ». Время от времени, тут и там, вылазят слухи о братьях и сёстрах, живущих как мужья с жёнами, об отцах, блудливо шалящих с дочками. Не говоря уже о греховных отношениях, связывающих кузенов, а также шашнях отчимов с падчерицами или мачех с пасынками. Особых наказаний за это не было, как и порицания, ибо, опять же, всё упиралось в знать. Говорят, даже сам Тайвин Ланнистер, «Лев Запада», женат на своей кузине. И ничего, живут счастливо и под взором «Небесного Клинка». А значит, всё нормально и позволительно.

Однако... факт возможных отношений Друда и Морны — это уже мотив. При условии, конечно, что отношения эти, в их случае, действительно имели место, а не были лишь выдумкой завистников и клеветников.

- Насколько я успел узнать, у них был общий отец. Это правда? Матери разные?

Пуллер молчаливо кивнул.

- Кем была мать? Где она? - сведения об этом мне разузнать не удалось.

- Шлюха шлюху родила, - Бертрам скривился. - Лорд путешествовал по делам в Эссос. Год его не было. Потом приехал и привёз младенца. Мать, как говорят, умерла при родах.

- Из Пентоса? Может Браавоса? С кем ещё мы активно торгуем... - задумался я.

- Неведомый её знает! Может из Мирра, Тироша или Лисса, - добавил мужчина, с минуту подумав. - Морна была смуглой, черноволосой, и у неё были огромные, чёрные глаза. Очень интересный типаж. Немного похожа на дорнийку. Она нравилась местным, так как здесь, в Застенье, таких женщин практически и нет. А среди одичалых так и вовсе... глаза на лоб лезли. А ей это и надо было. Всё норовила какому-то здоровяку на коленки залезть.

А Хендрик-то как раз парень высокий...

- Так вы думаете, что Друд сам убил сестру из мести за то, что Морна изменила ему с вашим сыном?

Бертрам угрюмо кивнул.

- Нет, господин Пуллер, - мне пришлось развеять его иллюзии. - Во-первых вы сами говорили, что трахалась она с каждым, кто ей нравился и это было общеизвестно. А во-вторых, Вонахейм был тогда на приёме, организованным купеческой гильдией из Вэйсонда. У него несколько десятков благородных свидетелей, не считая сотни торговцев и слуг. А учитывая то, что он выступал там с речью, трудно подозревать, чтобы его плохо запомнили...

- Он мог нанять убийцу, - купец не желал так просто сдаваться.

Мысленно вздыхаю.

- Очень маловероятно. Городской советник не создаёт ощущение человека, что доверил бы столь серьёзную свою тайну и, соответственно, собственную жизнь, кому-то другому. И ладно бы живи мы в Эссосе, но здесь, в Застенье..? У нас, кроме как в Инквизиции, умелых бойцов, считай, уже и не осталось. Одичалых мы разбили полностью, осталось лишь додавить Теннию. К тому же, найми он эдакого бородатого варвара, то уже к следующему дню, все таверны города гудели бы о совершённом преступлении. Не думаю, чтобы Вонахейм был настолько опрометчивым.

- Идите уже, - раздражённый Пуллер махнул рукой. - Я ошибался, думая, что вы добросовестно займётесь делом.

- Берегитесь, чтобы не произнести чего-нибудь, о чём бы потом пожалели, - взгляд мой стал острым, а тело непроизвольно наклонилось вперёд.

Хоть я и младший, но инквизитор. Я даже имею право, дарованное «Небесным Клинком», при нужде брать город под собственную власть! И теперь вынужден терпеть оскорбления какого-то купца, пусть и богатого?!

Собеседник смешался.

- Извините, - вздохнул он немного погодя и опёрся подбородком о кулаки. - Сам не знаю, что делать, вот и лаю на всех, как собака...

- Так я вам скажу, - улыбаюсь в ответ. - Приставьте к сыну доверенного человека. Пусть бдит около ложа днём и ночью. И пусть это будет кто-то, кто не боится применять оружие.

- Думаете, что... - напряжённо начал было он.

- Ничего я не думаю, - прерываю Бертрама. - Знаю только, что «Небесный Клинок» помогает тем, кто может помочь себе сам.

 

***

 

Следующие три дня у меня почти не было работы. Собирал обрывки сведений, да навещал Хендрика, чтобы присмотреть за ходом лечения. Познакомился с мейстером из Мифорда, костлявым, бодрым старичком, который похвалил предложенный мною метод.

- Прекрасно, прекрасно! - он сердечно похлопал меня по плечу. - Такой молодой, а голова уже соображает!

Вообще-то, я не переношу прикосновений чужих людей, но на этот раз улыбнулся, поскольку в этом фамильярном жесте, если по правде, совсем не было фамильярности, а лишь признание старшего, опытного человека, который не видел во мне инквизитора, а только чуть ли не коллегу по профессии.

- Думаете, выживет?

- А это уже совсем другое дело, - ухмыльнулся лекарь, - ибо по опыту мы хорошо знаем, что даже применение надлежащей процедуры совсем не обязательно поможет пациенту. А здесь дела зашли и правда далеко...

Я посмотрел на жирных личинок, копошащихся в ране, и отвёл взгляд.

- Красивым он уже никогда не будет, - пробормотал себе под нос.

- Моя задача сохранить ему жизнь, а не беспокоиться о красоте, - мейстер махнул рукой. - Но что правда, то правда... Может, когда-нибудь смилостивиться Бог наш, да даст ему исцеление.

Улыбаюсь. Шанс на это есть. Вот только внимание Бога ещё нужно заслужить. А чтобы не просто внимание, а исцеление... Впрочем, может Хендрик ещё проявит себя, станет преуспевающим купцом или инквизитором?

Также за Пуллером посменно приглядывали двое людей его отца, которые производили впечатление крепких мужиков, умеющих обращаться с оружием, а также девка-прислужница, видимо обученная присмотру за больными. Я видел, как она ловко кормит находящегося без сознания жирным бульоном и как умело меняет жутко воняющие бинты.

Наконец, четвёртого дня, сын купца пришёл в себя настолько, что я понял — смогу с ним обменяться парой слов. Я приказал всем покинуть комнату.

- Помогаю твоему отцу, Хендрик, - коротко говорю ему. - Меня зовут Берик Шторм и я младший инквизитор из Бармура.

- Значит, вы уже знаете? - прошептал он.

- Знаю, - отвечаю, не имея понятия, о чём он. - Но ты и сам должен мне всё рассказать.

Я видел, что парень хотел покрутить головой, но сил у него было недостаточно. Он лишь закрыл глаза.

- Убьют... отца, если скажу... - едва различаю его слова.

Я услышал всего два предложения из уст парня, но уже знал, что дело может оказаться действительно серьезным. Ибо, во-первых, Хендрик счёл,