— Карина поедет со мной, можешь не ждать, — Малин смотрел на Дрейка.

А меня спросить не надо? Никто моим мнением поинтересоваться не хочет?

— У меня планы на моего слейва.

Дрейк метнулся ко мне хитрым взглядом. Блуждающая улыбка на губах… Он намеренно это говорит? Специально выводит на ревность? Зачем?!

— Я вас уже посылала в интимное путешествие в один конец? — по очереди посмотрела на одного, на второго. — Прогуляйтесь вместе, познайте грани принципиально новых чувственных ощущений.

Хлопнула за собой дверью в ванную.

Столичные! Невозможные. Невыносимые!

Открыла воду на всю, чтобы наверняка не слышать этих двоих.

Очевидно, Дрейк ведет свою игру. Что он говорил про истинность? Что-то о том, что от своей пары он бы не отступился.

Решил заделаться местным Купидоном?

Обещал поговорить с Кристмалом. Вопрос "о чем". Можно ли теперь вообще полагаться на его помощь? Нет! И нельзя было. Но попробовать стоило. Теперь надо быть вдвое внимательнее.

Умывалась с надеждой, что оба столичных растворятся из комнаты. Пешком пойду до универа. По Зеленому не так страшно. Далеко, но я справлюсь.

Надежды, на удивление, оправдались. В комнате остался лишь запах Дрейка и Макса. Последний перебивал все остальные.

Переоделась, быстро собрала вещи. Сумка не тяжелая, и все же долго нести устану…

Ничего, буду менять, закидывать на плечо, станет совсем нетерпимо — остановлюсь, передохну. Может кто-нибудь согласиться подвести.

В коридоре стояла тишина, в центральном холле тоже никто не маячил, кроме работников отеля.

Выход загородила женщина, что-то упорно выискивая в сумочке.

— Разрешите пройти.

Блондинка обернулась, сторонясь с прохода. Поправила очки.

Помятая профессор Гринвуд выглядела неважно, как с тяжелого похмелья. Она озадаченно всмотрелась в мое лицо.

— Херп? Нет… Шерп? Да, — сама ответила на свой вопрос. — Почему вы еще здесь? Ваши одногруппники уехали.

— Задержалась. Непреднамеренно.

Из-за одного столичного, не дававшего спать полночи.

Профессор кивнула и снова зарылась в сумке.

— Вы подумали?

Странный вопрос поставил в тупик.

— О чем?

— Вы по-прежнему хотите избавиться от истинности?

Она достала ключи от машины и повесила сумку на плечо.

Я и забыла, что обращалась к ней с этим деликатным вопросом…

— Будем рады видеть вас снова, — вежливо разнеслось по холлу.

Обернулась и напоролась на недовольный взгляд Макса.

— Хорошо выглядите, профессор, — он остановился рядом с кривой улыбкой.

Гринвуд провела рукой по растрепанным волосам.

— М-да, благодарю.

Она проводила взглядом мою сумку, наглым образом отобранную у меня Малиным. Борьба была недолгой. Секундной.

Взгляд за очками словно бы прояснился. Гринвуд пристально посмотрела на Макса, на меня, снова на него.

— Малин ваш истинный? — она ключом указала на него. — От истинности с ним вы хотите избавиться?

Ее брови изогнулись в недоумении.

Покосилась на Макса. Он явно удивился осведомленности профессора.

— Да-а, — протянула Гринвуд, — я не зря всегда считала приезжих недалекими умом. Не зря.

Она развернулась к дверям, каблук один раз подкосился.

Стеклянная дверь закрылась за профессором. Она нетвердой походкой шла по мощеной плитке.

— Даже не думай сейчас что-то говорить, — предупредила Макса, не глядя.

Толкнула дверь, затылком ощущая ухмылку. Даже в отражение смотреть не надо.

Авто Дрейка на парковке не было. О чем эти двое договорились? Впрочем, плевать. Один решил, что я должна ехать с ним, другой — с ним, а я вроде как ничего не решаю.

— Ты куда?

Не обернулась на озадаченный вопрос Макса, продолжила идти по краю дороги. До ворот далеко, до универа еще дальше. Сумка утяжелять не будет, отбирать ее у Малина заранее проигранный бой.

— В универ.

Услышал или нет — все равно. Я не кукла, чтобы меня передавали из рук в руки, решали, что мне делать, когда, с кем и как.

С погодой повезло: не солнечно, но и не холодно. Главное, без дождя.

Жаль, планшет остался в сумке. Могла бы по пути развлечь себя музыкой. Хотя, что мешает мне петь? На трассе никто не услышит моего продвинутого вокала.

Будет достаточно времени на подумать, опять же. Приличная физическая нагрузка. Плюсов в этом походе достаточно.

По левую сторону появилось красное авто и медленно поползло рядом. Окно со стороны пассажирского сидения опустилось. Не повернулась, продолжая смотреть вперед.

— Малая, садись в машину.

— Сама доберусь.

— Одна, по трассе, пешком. Отличный план, — протянул Макс.

Сцепила зубы, сдерживаясь от колкого ответа. Лучше игнорировать, быстрее отстанет.

Расстояние до ворот будто не сокращалось. Словно идешь впустую.

Малин продолжал медленно ехать рядом. Шорох камушков под колесами разбавлял тишину.

— Давай проясним: тебе не понравилось, что я остался, а Дрейк уехал?

Ехайте… оба!

— Молчишь, ладно. Тебе не нравится, что я плачу Болдану, — это мы уже выяснили…

Я не обязана восторгаться вашими правилами. Конечно мне не нравится, что мной фактически торгуют.

— Не понравилось, что я сказал, что ты поедешь со мной?

Фыркнула недовольно, не сдержалась.

Макс усмехнулся.

— Причину нашли, идем дальше. Ты, очевидно, хотела, чтобы я сперва спросил тебя, да?

— Очевидно! Я не вещь, чтобы вы меня передавали друг другу. Мне плевать, как вы привыкли обращаться со слейвами, по отношению к себе я не стану этого терпеть. Ясно?

— Доступно, понятно. Неясно другое: ты могла ртом сказать?

— Ты мог догадаться? Или ты не привык интересоваться чужим мнением?

Смех долетел из салона авто.

— И это говорит мне та, кто вообще никого, кроме себя, не спрашивает.

Пробежалась взглядом по лесному массиву за забором. Еще раз. Снова.

Неприятная сухость в горле придала ускорения хаотичным мыслям. Сцепила руки под грудью, сминая рукава теплой кофты.

— Ты не можешь меня в этом обвинять.

— Я констатирую факт. Ты требуешь к себе определенное отношение, а сама этих правил не соблюдаешь. Нечестно вроде как, нет?

— Нет. Ты в своей среде обитания, у вас принято считаться только с равными себе, остальные ничего не значат. Мы не в равных условиях, и ты не имеешь права высказывать мне за мой эгоизм.

Пауза затягивалась под шорох колес по асфальту. Ворота остались за спиной.

Чуть поежилась от сплошного леса впереди, разделенного одной дорогой. Немного порадовалась, что все-таки здесь не одна.

— Сядь в машину.

— Не сяду.

— Хор-рошо, — рычащее недовольство все же показало себя. — Продолжим так. Я виноват, что ты родилась не в столице?

— Я бы не хотела здесь родиться.

— Все хотят, — ирония надавила на чувствительную точку.

— Представь себе — не все!

Позади раздался громкий сигнал. Серебристое авто пристроилось за нами. Профессор Гринвуд за рулем активно жала на клаксон.

Узкая дорога расширялась на две полосы за поворотом. До него еще