чуть вперёд, задавая вопрос, за что получает усмешку Синеры.

— Голос Странника Золотого ранга, это десять голосов Серебряных. Или сотня Медных. Ты ведь видел свой ярус, форинг. Вернее, один его блок. Всего там может быть до восьми тысяч Странников. А сейчас всего несколько десятков. Золотые перекрыли своими голосами оппозицию, поддержав Айрва, — Рэхтон смотрит на поэта с явным неодобрением, но ответ всё же озвучивает.

А я калькулирую в голове. При такой пропорции, Золотой ранг по сути становится правящим классом Синклита. Особенно, если исключить из уравнения приток свежей крови.

— Мастер Айрв, вроде, справляется со своими обязанностями и его поддерживают многие Золотые. Но вербовка новых людей практически прекратилась. В основном, приходят лишь те, кто принадлежит к одному из кланов. Дети Странников. И их быстро поднимают к Серебряному рангу, при помощи родственников.

Схема вполне понятная и, судя по всему, эффективная. Чем больше лояльных себе людей Айрв протаскивает в Серебряный и Золотой ранги, тем прочнее фундамент его власти.

Правда, всё ещё не понимаю, как это связано с ситуацией в канализации. Когда Рэхтон надолго замолкает, собираюсь уточнить этот момент, но Странник уже начинает говорить сам.

— Следопыты были уничтожены через месяц после гибели Мастера Сенка. У них был свой неформальный лидер и они всегда держались обособленно. Да и мероприятия такие раньше тоже проводили. Но обычно там была только какая-то их часть, а не все до единого. В тот день на озере оказались абсолютно все Следопыты. А потом случился мощный прорыв пустоты, — подтекст очевиден, пусть Рэхтон и не озвучивает ничего напрямую. Следопыты раскопали что-то связанное с пропажей Сенка и жестоко за это поплатились.

— А что до экспериментов… Когда я пришёл в Синклит, то застал Алхимиков. Ещё одна обособленная группа, чей корпус до сих пор изолирован от других частей Обители. Они ставили многочисленные опыты, как правило, используя напитанные амвой или чистой пустотой химические вещества. Пытались найти способ сделать Странников и форингов сильнее, искали новые варианты борьбы с монстрами. Всё то же самое, чем сейчас занимаются Исследователи, только со своим, специфическим подходом, — рыжий Странник делает ещё один глоток пива.

— Тогда во главе Синклита были совсем другие Мастера. Они заподозрили Алхимиков в экспериментах по созданию искусственных прорывов пустоты и созданию монстров. А проверка лабораторий вскрыла факт опытов над людьми. Часть Алхимиков взяли на месте и трибунал приговорил их к смерти. Другие скрылись и Смотрители годами выслеживали их, убивая одного за другим.

На этом моменте не выдерживаю и всё-таки задаю вопрос.

— Ты же говорил, что Странники не убивают друг друга без решения трибунала. Разве нет?

Грустно усмехнувшись, смотрит на меня.

— Решение трибунала было. Всех Алхимиков приговорили заочно. Обвинителем был Айрв, тогда только достигший Серебряного ранга. Он оказался достаточно красноречив, чтобы убедить членов трибунала, — объяснение звучит логично, но при этом ещё и странно. Заочно приговорить к казни целую группу людей, опираясь лишь на профессиональную принадлежность?

Чуть подождав, Рэхтон продолжает.

— Существует мнение, что некоторые Алхимики живы и продолжают свои опыты. Согласно документации, Смотрители ликвидировали всех. Но ходят слухи, что некоторые отчёты могли оказаться поддельными. При таком раскладе, уцелевшие Алхимики могли бы неплохо развернуться за прошедшие тридцать лет.

Снова замолкает, а сумрачный крепыш, который чистит свои револьверы, неожиданно встревает в разговор.

— А ещё есть Локкуд. Тоже неплохая версия, — бросив две короткие фразы, Перри возвращается к своему занятию, тогда как на лице Рэхтона появляется слабая усмешка.

— Да, ещё имеется Локкуд. Вольный Странник, овладевший способностями Искателя. Никто не знает, что такого он встретил в междумирье и на что именно наткнулся, но в один прекрасный день, Локкуд принялся убивать других Странников. Несколько лет охотился на них в самых разных мирах, после чего как в болотную топь провалился. Ни одного появления за последние одиннадцать лет. Полная тишина.

Судя по всему, старую просьбу Рэхтона уже можно считать неактуальной, поэтому я решаю прояснить непонятный момент.

— Почему его самого не прикончили? Один Странник против Синклита — это ведь не так уж серьёзно, — на мой взгляд, ситуация и правда выглядит нелогичной. Раз Смотрители смогли отыскать и перебить группу сбежавших Алхимиков, то с одиночной целью точно должны были совладать.

— Он оказался не только Искателем. Локкуд освоил навыки связанные с давлением на разум. Таких Странников в целом немного, а этот оказался ещё и силён. Рыщущие по мирам Смотрители находили его трижды. Но в итоге Синклит лишь потерял трёх своих членов. А Локкуд пропал с наших радаров, — Рэхтон проясняет ситуацию, но, как по мне, она всё-равно выглядит не слишком логичной.

Через секунду рассказчик бросает на меня странный взгляд и принимается постукивать пальцами по столешнице, параллельно продолжая рассказывать.

— Другой вариант, это “Невидимый зверь”. Сначала мы считали, что это опытный пустотник вне рангов, который прикрывается невидимостью. Вплоть до того момента, как однажды он случайно оставил выживших. Те рассказали о разумном противнике, который убивал на расстоянии. То, что мы принимали за раны от когтей и клыков, оказалось тонкой работой стихийной способности, — говоря всё это, ещё пару раз косится в мою сторону и я не выдерживаю.

— Это как-то связано со мной? Только не говори, что считаешь меня тем самым “Зверем”, который когда-то давно убивал людей, — мои слова заставляет Синеру усмехнуться, а вот Рэхтон слегка покачивает головой.

— Твой дед, Кир. “Невидимый зверь” прекратил убивать сразу после пропажи Мастера Конста. Доказать что-то невозможно, особенно сейчас. Но многие смерти были ему на руку. Странники, которые выступали против дуумвирата с Айрвом, политики предпочитающие работать с Вольными Странниками или сами Вольные. Из тех, кто пытался скооперироваться, создав конкуренцию Синклиту в отдельных мирах, — первая фраза вводит меня в ступор, а всё остальное вызывает острое неприятие.

Дед не мог быть убийцей. Да, я не слишком хорошо его знал, но он никогда даже агрессии не проявлял в моём присутствии. Представить его в роли хладнокровного убийцы, на чьём счету десятки или сотни чужих жизней, ну никак не получается.

— А другие кандидаты есть? — вопрос рождается в голове сам по себе, а Рэхтон реагирует на него усмешкой.

— Есть. Но Мастер Конст подходит больше всего. К тому же у тебя тоже есть