гнилью, чтобы такое творить? — голос Рэхтона отдаётся по всему залу и я шагаю к Страннику, чтобы посмотреть на находку.

Остановившись, какое-то время просто пялюсь на мёртвые изувеченные тела. Только потом доходит, что это обычные люди. Не результат безумных экспериментов, которые проводились в этом зале, а простые жители Ардона. Которых, судя по всему, жестоко пытали.

Содранная кожа, выломанные зубы, выколотые глаза. Следы от хлыстов на обнажённом мясе, раздробленные пальцы.

Не выдержав, отворачиваюсь. Вроде только недавно я без проблем изучал трупы пустотников, пытаясь отыскать разницу и никаких проблем не возникало. Но стоит понять, что передо мной жестоко убитые люди, как желудок сразу же сжимается в крохотную точку внутри брюшной полости.

— Кто это сделал? Зачем? — озвучиваю вопросы, которые на мой взгляд звучат риторически, но вот Рэхтон явно считает иначе.

— Всё потом. Когда поднимемся на поверхность. Перри, возьми образцы тканей и прихвати с собой немного жидкости из вон той колбы. А потом все отступаем к выходу, — судя по уверенному тону, Странник знает, что делает. По крайней мере, я хочу на это надеяться.

Когда оказываемся около проёма, за которым начинается туннель, здоровяк внезапно шагает ко мне, приблизившись на расстояние вытянутой руки.

— Не знаю, как всё дальше повернётся и будут ли наши пути соприкасаться, но ты должен молчать обо всём, что здесь видел. Понимаешь? Мы спустились и вы с форингом выполнили отборочное задание, перебив всех крыс. Никаких идентичных пустотников, лабораторий и замученных людей, — говоря всё это, смотрит мне прямо в глаза. С трудом, но удаётся выдержать давление, не отводя взгляд в сторону.

— Почему? Думаешь с этим связан кто-то из Синклита? — этот момент кажется очевидным, с учётом только что озвученных слов, но Рэхтон всё равно хмурится.

— Не забивай себе голову. Как дорастёшь хотя бы до Бронзового ранга, тогда и поговорим. Вот скажи, ты бы справился сам, без нашей поддержки? Особенно если вспомнить, что с тыла вышла ещё одна группа крысолюдей, на двадцать особей. Не будь там Перри, всем пришлось бы туго.

Звучит вроде бы логично. Правда, от этого слова не становятся менее неприятными. А ещё в голове упорно крутится какая-то мысль, которую я никак не могу ухватить за хвост. Наконец это выходит и я поворачиваю голову в сторону зала.

— Ты же хочешь уничтожить всё это, верно? Подожди пару минут, я попробую переключить зрение, — озвучиваю своё предложение рыжему громиле и тот непонимающе кривит лицо.

— Зачем? Тут столько пустоты, что ничего не разобрать. Да и те, кто этим занимался, не оставили следов, я уже всё проверил.

Хм. Вот сейчас будет интересный момент. Надеюсь, услышав вопрос, он не потянется к револьверу, чтобы приставить мне ствол к виску.

— Странники могут видеть следы друг друга или чувствовать амву? — задав вопрос, ожидаю бурной реакции, но Рэхтон молча стоит на месте, о чём-то задумавшись.

— Ого. Да у нас тут свой собственный Следопыт нарисовался. Чего ж ты раньше молчал, Кир? — Синера отчаянно пытается придать голосу смешливые нотки, но получается у неё из рук вон плохо.

— Раньше в Синклите существовала прослойка Следопытов. Ценные специалисты, которые бережно хранили свои знания. Это их и погубило, когда во время очередного сбора на курортном озере, там случился мощный прорыв пустоты. Ты и правда можешь видеть следы других Странников? — вроде бы Рэхтон не говорит ничего крамольного, но между строк отчётливо читается посыл, Следопытов уничтожили целенаправленно.

Окинув взором зал, киваю.

— Иногда это получается. Раньше мог только порой чувствовать тепло, но возможно, после притока амвы, способность изменилась, — выкладываю я ответ, а сам концентрируюсь на выбранном навыке.

Получается не сразу. Зато, когда выходит, я обнаруживаю небольшое зелёное пятно, что светится в правой стороне помещения. Устремившись к нему, подхожу вплотную.

Это след. Чёткий и ясный след Странника. Конечно, если не предположить, что кто-то ещё научился обращаться с мощью межмирового пространства, при этом оставаясь в живых.

Разница между амвой пустотников и обнаруженным следом налицо. В первом случае напрочь отсутствует какая-либо структура, её попросту нет. Сырая энергия, переработанная живым телом, что впитало её в себя. Здесь же я различаю многочисленные маленькие кубики, на каждом из которых изображен идентичный узор. Достаточно сложный, надо сказать. Запомнить я его точно не смогу. Да и не уверен, что надо.

Повернувшись к Рэхтону, чтобы сообщить о находке, обнаруживаю, что вижу и его амву. Не всю, а лишь частично — если смотреть с активной способностью, то складывается впечатление, что здоровяк покрыт пятнами зелёной плесени.

Подойдя ближе к Страннику, что последовал за мной, концентрируюсь. Получается различить точно такие же кубики. Только вот узор на них совсем другой. Если предположить, что он уникален, это может стать серьёзным доказательством. При условии, что мы определим подозреваемых.

— Мне нужна бумага и ручка. Или карандаш. Что-нибудь, чем можно зарисовать картинку, — громко озвучивая я пожелание.

Что интересно, никто из них даже не уточняет зачем. Синера молча извлекает из воздуха блокнот, откуда вырывает один лист, а потом протягивает и карандаш.

Старательно зарисовываю обнаруженный узор, делая несколько дублей. Если учесть, что мой талант художника находится где-то около самого дна или даже сильно под ним, лучше перестраховаться.

Решив, что хватит, аккуратно складываю листок и прячу его во внутренний карман куртки, который застёгивается на пуговицы и поэтому благополучно пережил все падения в грязь.

— Всё ещё считаешь меня бесполезным? — обращаюсь к Рэхтону и вижу, как тот недовольно кривит губы.

— Ты можешь быть полезным в качестве Следопыта или наблюдателя. Но если придётся схлестнуться с кем-то серьёзным, твои шансы близки к нулю. Любой опытный Странник Серебряного ранга легко раскроет твою невидимость и прикончит ещё до того, как ты успеешь что-то сделать. Я тебя сегодня видел, как на ладони. Боюсь, с остальными ситуация будет такой же.

Жаль. Я уже было начал считать невидимость мощным оружием, которое позволяет подкрасться к кому угодно. А как выясняется, всё это время здоровяк меня отлично видел. Видимо этим и объясняется филигранный удар первой волной пламени. Как и его слабая мощность — Рэхтон понимал, что при высокой температуре, я всё равно пострадаю. Даже с учётом лежащего сверху трупа пустотника.

Возвращаемся к входу в туннель и Страник разворачивается лицом к залу. Момент и там уже бушует пламя, плавящее стекло, поджигающее трупы и стремящееся сожрать всё на своём пути.

—