Шрифт:
Закладка:
— Ты не можешь быть мне сестрой. — Вырвал меня из пучины обиды и злости голос Демона. — Никогда не смей думать о себе в таком ключе, если это касается наших взаимоотношений. — Не знаю почему, но мне от этого стало настолько больно и обидно, что я замахнулась, чтобы ударить Бальтазара прежде, чем смогла это осознать.
Демон легко перехватил мою руку за предплечье и пристально посмотрел мне в глаза, наполненные слезами, которые так и не пролились, потому что я сдерживала их. Мы так и застыли, испепеляя друг друга взглядом. От прикосновения Бальтазара по руке пробежали мурашки, а в груди вспыхнул жар. Вероятно, Демон испытал то же самое, потому что внезапно он бесцеремонно привлек меня к себе, крепко обхватив за талию второй рукой.
Его лицо оказалось очень близко, а затем губы жарким поцелуем смяли мои. Рука, удерживающая запястье, переместилась выше, властным жестом обхватив мой затылок, не давая отстраниться. Рука на спине впечатала меня в твердую грудь мужчины. Я уперлась руками в упомянутую грудь, пытаясь оттолкнуть Демона, но с таким же успехом я могла пытаться сдвинуть с места поезд.
Сжав губы, упрямо не позволяла Бальтазару их разомкнуть. Он будто статую целовал, потому что я неподвижно застыла. Но Демон оказался не лыком шит, и, прихватив мою нижнюю губу, больно прикусил ее, так что я охнула, чем и воспользовался мужчина. Его язык проник в мой рот, исследуя, не давая сомкнуть губы вновь, периодически посасывая укушенную нижнюю губу. И в какой-то момент я поняла, что мое тело расслабляется, а я робко отвечаю ему.
Его мягкие губы манили, тело стало ватным, хотелось потереться о его мускулистый торс животом, что я и проделала. В голове вновь появился розовый туман, и я стала податливой, позволяя Бальтазару ласкать меня так, как он хотел, и где он хотел. Из губ вырвался стон, и мой остаток трезвого рассудка, тонувший в густом тумане сознания, ужаснулся тому, как я себя веду. Словно распутная девка, ей богу! Но остановиться не могла. Впрочем, как и Демон.
На балкон никто не заглядывал, что удивительно. Хотя, может, к этому приложил свою лапку Бальтазар. Сейчас я этому только радовалась, млея в его объятиях. Горячая ладонь опустились к вырезу платья, проведя по бархатной коже бедра, и я задохнулась от нахлынувших чувств. Внизу живота скрутился болезненный узел, требуя большего, требуя этого мужчину здесь и сейчас. И прижалась к нему всем телом, повинуясь порыву.
— Ринна, сначала обряд. — Хрипло выдохнул мне в губы Бальтазар, отрываясь на миг. — К тому же тебя опоили любовным зельем, я чувствую его на твоих губах. Похоже, я также подвергся его действию, надышавшись парами от тебя, а потом, начав целовать. — Слова Демона казались чем-то далеким и неважным, пока до меня постепенно не начал доходить смысл его слов.
Меня опоили? Любовным зельем? А этот гадкий рогатый Демон еще и воспользовался этим, зная всё?! Я бы его точно убила, если бы так безумно не хотела, чтобы он продолжил меня целовать. И не только.
Бальтазар немного отстранившись, тяжело при этом дыша, заключил меня в объятия так, будто укрывая от этого мира. Но, несмотря на то, что его и мое тело горело, почувствовала, как меня начинает знобить от ночного ветра, который как-то слишком резко стал холодным.
Глава 13
— Как ты себя чувствуешь? Пришла в норму? — Спросил Бальтазар в полголоса, когда мы вернулись в душную бальную залу и сели за свободный столик. — Головокружения нет? — Я отрицательно покачала головой, чувствуя себя опустошенной.
— Всё в порядке, спасибо. Голова не кружится. — Решила уточнить, чувствуя, как маска натерла нос. Жутко захотелось снять ее, но пока было нельзя, и я только сморщилась, хоть немного сдвигая ее с того места, где она давила.
Бальтазар воспринял мою мимику на свой счет.
— Не понравился бал?
— Нет, всё чудесно. — Голос вышел абсолютно безразличным, и я вздохнула. — Как думаешь, кто мог опоить меня любовным зельем? Кому это выгодно?
— На самом деле выгодно это многим, потому что Темная Империя на то и зовется Темной, что в ней собралась вся нечисть из ваших земных книжек. — Хмыкнул Демон. — Нас не назовешь совсем плохими, но и хорошие мы с натяжкой. Большинство любят плести интриги, поднимать мятежи, а сегодняшний бал сам напрашивается на то, чтобы проверить будущую Императрицу на прочность, так сказать, и склонить ее к порокам.
— Но ведь это нечестно! — Возмутилась я, до сих пор чувствуя горечь во рту после того, как Бальтазар дал мне выпить на балконе нейтрализующий напиток.
— А кто тебе сказал, что темные играют честно? Хочешь хорошеньких и примерных — это тебе к Серафимам. — Его взгляд на миг устремился вверх.
— У вас даже Ангелы есть? — Вскинула бровь.
— Говорю же, у нас есть все расы, упомянутые в ваших книжках, которые вы считаете сказками. Если бы в вашем мире была магия, то сказки стали былью. — Невесело скривил губы в усмешке Бальтазар.
Я замолчала, не желая развивать эту тему дальше. Больше всего меня сейчас волновал другой вопрос. Кто мог знать, что под маской именно Императрица?
И тут меня осенило. Аурэн! Он ведь пошел как раз таки, чтобы принести мне вина и не вернулся! А что мешало ему подсунуть тому мальчику-официанту бокал с любовным зельем? А тот незнакомец — его подельник. Вероятно, они вместе всё спланировали, чтобы я опозорилась, кидаясь на первых встречных мужчин.
— Бальтазар, — дождавшись, когда мужчина, наблюдавший за своими подданными, обратит на меня свой взор синих глаз, я продолжила, — кто такой Аурэн?
— С чего вдруг твою светлую голову посетила подобная мысль? — Вскинул брови Демон, но на вопрос всё же ответил. — Архимаг Совета, занимает этот пост еще со времен молодости моего отца. Его близкий друг. Голос Аурэна на Совете чаще всего имеет решающее значение в спорных вопросах. Пока нет отца, он помогает мне разгребать все бумаги, а по-началу, когда я только принял бразды правления, вводил в курс дела.
— Хочешь сказать, что он — доверенное лицо? — Не может быть, тогда я вообще не понимаю, кто мог подсунуть мне зелье, да еще и зная, что я Императрица будущая. Черт подери, только хоть немного логическая картина в
