Шрифт:
Закладка:
Служанки крутили волосы, примеряя мне прическу, которая выгоднее будет смотреться с платьем и с тщательно отобранными золотыми украшениями. И, в конце концов, решили сделать сверху объем, убрав от лица передние прядки и заколов их родовым гребнем Асуров, а сзади, как я и говорила накрутить локоны, перебросив их вперед, чтобы немного обнажить спину для привлечения взглядов. Лично я не поняла, зачем это нужно. Всегда неловко себя чувствовала под чужим взглядом, а тут их будет больше тысячи. Жуть.
Вздрогнув, открыла глаза, понимая, что пока сидела и думала обо всем, Ринда с Наярой в две руки управились с макияжем. А вот теперь я себя точно не узнала. На меня смотрела незнакомка с прекрасными тонкими чертами лица и плавными линиями, длинными черными ресницами и темными бровями. Тени девушки выбрали золотисто-коричневые, а губы сделали насыщенно красными, при этом оттенок не смотрелся вульгарным.
Когда пришло время платья, я поразилась тому, что на деле его, оказалось, весьма затруднительно надеть самой, несмотря на довольно-таки простой на первый взгляд крой. Впихивали меня в него втроем: Ринда с Наярой, к которым чуть позже присоединилась Лайса. Там застегнуть, там подвязать, здесь утянуть, тут подправить, там выправить.
Управившись, все трое облегченно утерли лоб, потому что мадам Ривельера расстаралась на славу, и платье полностью регулировалось, чтобы максимально красиво сесть по фигуре, подчеркнув все достоинства. С этим платьем у меня даже грудь появилась, которой, как мне казалось, в помине не было.
И вот, когда послеобеденное солнце освещало комнату, я стояла и рассматривала себя в зеркале в полный рост и не могла поверить, что вот эта вот ослепительная красавица — я. На глаза невольно навернулись слезы, потому что о таком я могла только мечтать, считая все эти мечты несбыточными. А теперь — вот она я. Императрица. И рядом со мной уже так много верных людей, двоих из которых я бы точно назвала подругами. Одни наши вечерние посиделки за чашечкой чая чего стоили, пока Бальтазар не видит и отсутствует, делая свои сверхважные дела.
— Не плачь, Карина. — Я попросила землянок называть меня по имени и без «выканий», когда никто не видит, и они согласились, теперь вот даже при воительницах осмелились меня так назвать, а это — прогресс. — Ты — настоящее чудо, которое случилось с Бальтазаром, и пусть он пока этого не видит, но все окружающие, которые познакомились с тобой, уже это отмечают. Один архимаг чего стоит, уже поползли слухи, что на Совете он расхваливал тебя, как прекрасную будущую Императрицу, и что он не сомневается, что Богиня Любви откликнется во время обряда, одарив вас брачными узорами. — Произнесла Наяра, любуясь творением своих рук и Ринды.
— Ну, да, конечно, откуда вам всем знать, что я буду такой хорошей правительницей. — На мое замечание Ринда с Наярой привычно поджали губы, напоминая мне этим слова, сказанные накануне, что я очень люблю себя принижать, поэтому нужно избавляться от заниженной самооценки, потому что Императрица вообще не должна знать такое словосочетание в своем арсенале.
— Вы очень красивы, госпожа. — Подала голос Лайса, стоявшая поодаль от нас и наблюдавшая за процессом с живым интересом. Ее ушки торчали вверх, а хвосты распушились. Но не успела я ей ответить, как на пороге появился Рэнай.
— Простите, что без стука, но ваша дверь была приоткрыта. — Утонченный Лис в этот раз был облачен в расписное кимоно темно-фиолетового цвета с серебристым узором. — Надеюсь, я вовремя?
— Да, мы закончили, проходи. — Лайса и служанки поклонились Хранителю.
— Я принес вам самый необходимый атрибут на празднестве, госпожа. — И буквально из воздуха выудил золотую маску. Приблизившись ко мне, от чего девушки расступились, Лис аккуратно водрузил ее на туалетный столик. — Не в моем праве сопровождать вас на бал, но хочу отметить, что мне бы очень этого хотелось. — Как-то сочувственно глянул на меня, но я не стала обращать на это внимания. Да, Бальтазар должен это сделать, но если он не хочет, ну и не надо.
Я пожала плечами, наталкиваясь на золотистый взгляд Рэная.
— Позвольте отметить, что вы как всегда прекрасны, госпожа. Вероятно, я могу повторять это неустанно. — И обезоруживающе улыбнулся, и я не смогла не улыбнуться в ответ, губы против воли растянулись в улыбке.
— Здравствуй, Ка-Ринна. — Раздался позади нас бархатный чарующий голос Демона, и мы с Лисом синхронно обернулись на стоящего в дверях Бальтазара. Вот недаром говорят: «Помяни Демона, и он тут же явит свой лик». Уж кого я совсем не ожидала увидеть, так это его, потому что, несмотря на то, что мы вроде как уже два дня официально проживаем в смежных покоях, вижу я его в них впервые.
Воительницы, с откуда-то взявшейся в комнате Асурой (которая вроде бы спала пару минут назад в своих специально отведенных покоях, находившихся неподалеку от наших с Бальтазаром), рассредоточились на почтительное расстояние. Наяра, повелительным кивком головы, указала Ринде на выход и они спешно вышли. Рэнай же долго и пристально смотрел на Демона, будто вел с ним мысленный диалог. А может, так оно и было. Но, в конце концов, Лис как-то обреченно вздохнул, и, поцеловав мне руку, взял с меня обещание подарить ему один танец.
Неспешным шагом покидая покои, Рэнай обеспокоенно обернулся уже в дверях, но всё же вышел, прикрыв за собой дверь. Бальтазар, наоборот, сложив руки за спину, с гордо поднятой головой, прошел в покои, оглядывая меня с ног до головы восхищенным взглядом голубых, как льдинки, глаз.
— Я поражен и восхищен, Ринна. Я же могу тебя так называть? — Заинтересованно склонив голову на бок, спросил Демон. Я кивнула, не видя смысла с ним пререкаться, пусть называет, как хочет. — Ты за эти два дня очень сильно изменилась. Становишься настоящей Верховной Демоницей.
— Ну, до настоящей мне еще как от Идеона до Москвы пешком, — завидев непонимающий взгляд Бальтазара, исправилась, — в общем, далеко мне еще до Демоницы.
— Я бы так не сказал. — Покачал головой мужчина, немного опустив голову вниз, чтобы наши глаза были на одном уровне. — Ты еще не прошла обряд истинности, а изменения в тебе
