Шрифт:
Закладка:
Колоницкий/ Колоницкий Б. «Трагическая эротика»: образы императорской семьи в годы Первой мировой войны. М., 2010.
Отечество / Отечество: Пути и достижения национальных литератур России. Национальный вопрос / Под ред. проф. И.А. Бодуэн де Куртенэ, проф. Н.А. Гредескула, Б.А. Гуревича, кн. П.Д. Долгорукова, проф. В.Н. Сперанского. СПб., 1916. Т. 1.
Федотов / Федотов Т.П. Певец империи и свободы // Федотов Г.П. Судьба и грехи России: Избранные труды по философии русской истории и культуры. СПб., 1992. Т. 2. С. 141–162.
Фуллер / Фуллер У. Внутренний враг: Шпиономания и закат императорской России. М., 2009.
Эсты и латыши / Эсты и Латыши, их история и быт: Сб. статей под ред. проф. М.А. Рейснера. М., 1916.
Александр Кобринский. О некоторых подтекстах одного хармсовского вольного перевода
Поэма-сказка «Плиш и Плум» («Plisch und Plum»), выполненная в виде комикса, была написана Вильгельмом Бушем в 1882 году. Уже в 1888 году комикс был переведен Константином Льдовым (Розенблюмом)1, затем его перевод неоднократно переиздавался, а в 1936 году Даниил Хармс выполнил новый перевод. Он был опубликован в серии номеров журнала «Чиж» (№ 8-12 за 1936 год), а в 1937 году вышел отдельным изданием2, причем перевод был несколько скорректирован Хармсом по сравнению с журнальным вариантом3. Примечательно, что в журнале сообщалось: «перевел с немецкого Д. Хармс», тогда как в отдельном издании уже указывалось: «вольный перевод Д. Хармса»4. Собственно, этими изданиями и исчерпывается история русских переводов произведения о двух братьях и двух собаках. Нас же будет прежде всего интересовать, что происходило с текстом и рисунками Буша в зависимости от тех или иных обстоятельств.
1
Первое, что бросается в глаза и что ранее практически не замечалось комментаторами Хармса: в его переводе текст состоит из семи глав, а у Буша и Льдова — семи глав и заключения, т. е. фактически из восьми частей. Происходит так потому, что Хармс не включил в свой перевод пятую главу текста Буша, а заключение превратил в главу седьмую, так что общее количество глав осталось тем же.
Причины, по которым Хармс не стал переводить пятую главу, достаточно просты. В ней в карикатурном виде изображался еврей по имени Шмульхен Шифельбайнер. Вот как это выглядит в подстрочном переводе с немецкого языка:
Короткие штаны и длинный пиджак,
Кривой нос и кривая трость,
Черные глаза и серая душа,
Шляпа, сдвинутая на затылок и хитрая мина, —
Таков Шмульхен Шифельбайнер,
(Наш брат все же красивее).
А вот как это выглядело на рисунке:
Далее, по сюжету, Шифельбайнер, проходя мимо дома Фиттихов, подвергается нападению собак, раздирающих на нем одежду. При этом он от страха встает на четвереньки и пытается притвориться собакой, взяв шляпу в зубы. Рисунок фактически тоже представляет собой антисемитскую карикатуру:
Впоследствии, угрожая судом, еврей заставляет папу Фиттиха заплатить ему за причиненный ущерб.
Льдов, переводя эту главу, расцвечивает ее характерными «еврейскими» интонациями: еврей, которого в переводе зовут Айзек Шифельсон, кричит «гевалт, гевалт!», «веймир!» и т. п. Ничего подобного у Буша нет: Льдов таким образом стремится усилить «еврейский колорит» текста.
Антисемитские мотивы этой главы лежали на поверхности и неоднократно становились препятствием в публикации поэмы-сказки. Особенно актуальным это стало в послевоенное время. Так, в 1962 году, издавая перевод произведения В. Буша на английский язык, американский переводчик не только опустил всю пятую главу, но и дал в послесловии объяснение сделанной купюре: «Эта небольшая главка здесь опущена, так как она, к сожалению, являет собой пример антисемитизма, который периодически портил произведения Буша. Нет никакой необходимости помещать подобные примеры в наше время»5. Следует сказать, что подобное происходило в послевоенное время при переводах «Плиш и Плум» не только на английский, но и на иные европейские языки.
Однако простым указанием на антисемитскую тональность пятой главы произведения В. Буша и ее сохранение в льдовском переводе (чего избегает в своем переводе-пересказе Хармс), ограничиваться нельзя. Следует ответить еще на один вопрос.
Дело в том, что у Буша еврея зовут Шмульхен Шифельбайнер, — почему же Льдов не сохраняет ее, изменяя на «Шифельсон»? Обе фамилии вполне адекватно воспринимаются как фамилии ашкеназских евреев и внешне ничем особенно не отличаются. Но дело в том, что в 1880-е годы и для Буша, и для Льдова эта фамилия несла в себе вполне прозрачную аллюзию — живую и осознаваемую для читателей того времени. Льдов в переводе не меняет ничего, кроме того, что разрушает эту аллюзию. Фамилия еврея в произведении, написанном в 1882 году, сразу вызывает в памяти город, название которого по-немецки звучит как «Шифельбайн» — от названия города фамилия и происходит. Сейчас этот город отошел к Польше и называется Свидвин. Но в XIX веке этот расположенный в Померании город был немецким, и именно в нем в 1821 году родился великий немецкий физиолог и патологоанатом Рудольф Вирхов. А Вирхов, в свою очередь, сыграл важную роль в так называемой «берлинской дискуссии об антисемитизме», которая развернулась в немецкой печати в 1879–1881 годах. То есть, как мы видим, Буш писал свой комикс по горячим следам.
Предметом «берлинской дискуссии об антисемитизме» был фактически вопрос о влиянии иудаизма на немецкое общество. Начало дискуссии было положено в 1879 году статьей консервативного прусского историка Генриха фон Трайчке, в которой формулировались задачи борьбы с «еврейским влиянием»6. Трайчке обосновывал свою позицию якобы объективными фактами, связанными с национальным еврейским характером, а себя позиционировал как стороннего наблюдателя, описывающего реальность. Именно Трайчке выдвинул лозунг «евреи — наша беда» и призывал немецких ученых поддержать его. А сразу же после появления статьи Трайчке, в том же 1879 году, его идеи были развиты и распространены в книге журналиста Вильгельма Марра с характерным названием «Победа иудаизма над германизмом»7. Все это было связано со стремлением найти виновников экономического кризиса 1873 года.
В течение года дискуссия шла в основном между антисемитами, с одной стороны, и различными представителями немецких еврейских кругов — с другой. Однако в августе 1880 года, т. е. примерно через год после появления упомянутых первых антисемитских публикаций, преподаватель Бернхард Ферстер и Эрнст Хенрици, а также политик фон Зонненберг опубликовали «антисемитскую петицию». Она фактически призывала к отмене существовавших германских законов о еврейском
