– А почему вы решили возобновить отношения? – вдруг спросил Вербин.

– Я… – Зарипов посмотрел на Пономарёва.

– Наиль Дамирович, как и все талантливые писатели, является очень ранимым и чувствительным человеком. В какой-то момент ему показалось, что следует остаться одному – ради творчества, а затем он ощутил непреодолимое влечение к Виктории и предложил ей возобновить отношения. – Адвокат, не отрываясь, смотрел на Феликса. – Дело молодое.

– Принимается, – спокойно произнёс Вербин, делая очередную пометку в записной книжке. – Наиль Дамирович, вы не жили вместе с Викторией Рыковой?

Спросил, глядя на Пономарёва.

– Нет, конечно.

– Не вели совместное хозяйство?

– Вы издеваетесь?

– Это значит «нет»?

– Это значит «нет».

– У вас был ключ от квартиры Виктории Рыковой?

– Нет.

– Вы всегда приезжали вместе?

– Да.

– И вам никогда не доводилось ждать на улице? – А вот теперь Феликс перевёл взгляд на знаменитого писателя.

– Нет.

– Почему Виктория не дала вам ключи от квартиры?

– Потому что они не были мне нужны. – Зарипов позволил себе насмешливый тон. – Для чего? Я приезжал, проводил с ней время и уезжал.

– Совместные походы в кино, театры, рестораны, вечеринки, на концерты?

– Ну… было.

– Вас можно было назвать молодым человеком Виктории Рыковой?

– В том смысле, который вы разъяснили – да.

– Ваши друзья часто видели вас вместе?

– Да.

– Вы и Виктория выкладывали совместные фотографии в социальные сети?

– Да.

– Когда Виктория дала вам ключи от квартиры?

– Никогда!

Наиль почти выкрикнул ответ и яростно посмотрел на адвоката.

– Феликс Анатольевич, пожалуйста, не забывайте, что мой клиент согласился на разговор, а не на допрос.

– Прошу меня извинить, Григорий Ильич. Это профессиональное.

– Я так и понял.

А ещё они оба поняли, что Зарипов лжёт и ключ от квартиры Виктории у него был.

– Прошу меня извинить, Наиль Дамирович. Больше такого не повторится.

Ответить писатель не успел: его телефон зазвонил и Зарипов тут же нажал на кнопку ответа. Разумеется, даже не подумав извиниться перед собеседниками.

– Да, мама? Да, ещё здесь. Всё хорошо, мама, Григорий Ильич очень помогает и не позволяет ему лишнего. Мы скоро закончим, не волнуйся.

Наиль вернул телефон на стол и, глядя в окно, сообщил:

– Мама сказала, что вы слишком долго меня держите. Она недовольна.

Вербин покосился на адвоката, тот отвернулся, но ненадолго, только для того, чтобы ни Феликс, ни ребёнок Диляры Зариповой не увидели появившееся на его лице выражение. Затем Пономарёв поинтересовался:

– Мы заканчиваем?

– Всего несколько коротких вопросов, – ответил Вербин.

– Без прежней агрессии, пожалуйста.

– Я помню, что обещал. – Феликс вновь посмотрел на Зарипова. – Незадолго до смерти Виктория была с мужчиной. По мнению медэкспертов, у них была сексуальная связь по обоюдному согласию. Это были вы?

– Это был я, – подтвердил Наиль. – Мы виделись в тот день. Я заехал около полудня, примерно… или чуть раньше… мы потрахались, и я уехал.

– По делам?

– Домой. Нужно было работать.

– И до конца дня были дома?

– До следующего утра. Пятнадцатого утром я завтракал с мамой.

– Работали? – спросил Феликс. И уточнил: – Четырнадцатого?

– Сначала – да, потом задремал, у нас получилась бурная встреча, и я вернулся совсем без сил… проснулся часов в одиннадцать, кажется, и работал до двух ночи. Мне очень хорошо работается по ночам. Знаете, когда город засыпает и стихает привычный шум, я начинаю отчётливо чувствовать мир…

– Какой вам показалась Виктория во время встречи?

– Обыкновенной, – пожал плечами Наиль. – Обыкновенно страстной, если вы об этом спрашиваете. Мне нравилось с ней спать – Вика умела доставить мужчине удовольствие.

То ли Зарипов решил позлить Вербина в отместку за то, что Феликс вывел его из себя в начале разговора, то ли ему нравилось называть себя мужчиной, а Викторию шлюхой. Но Вербин уже пришёл к окончательному выводу о личности собеседника и теперь Наиль при всём желании не смог бы его разозлить.

– Не заметили чего-нибудь необычного?

– Например?

– Нервозность? Рассеянность? Не показалось ли вам, что мыслями Виктория пребывает далеко от вас?

– Во время наших свиданий Вика была со мной и душой, и телом, – самодовольно ответил Наиль. – А почему вы спрашиваете?

– После вашего ухода, Наиль Дамирович, Виктория говорила с подругой по видеосвязи, и подруга тоже сказала, что Виктория выглядела обыкновенно.

– Что же вас смущает?

– Девушка умерла.

– А-а.

– Насколько я знаю, официально считается, что Виктория покончила жизнь самоубийством, – вернулся в разговор Пономарёв. – Разве не так?

– Это одна из версий, – уточнил Вербин.

– Вам она не нравится?

– Я не понимаю, почему молодая, здоровая, полная сил и надежд девушка, собираясь покончить с собой, и выглядит, и ведёт себя обыкновенно, – ответил Феликс, глядя Наилю в глаза. Недолго глядя – Зарипов отвёл взгляд едва ли не сразу. – Виктория занимается любовью, проявляя, по словам Наиля Дамирович, обычную страстность, затем болтает с подругой, демонстрируя обыкновенное, даже чуть приподнятое настроение, а затем убивает себя. Вас ничего не смущает?

– Вы поэтому уговорили следователя открыть дело?

– Разве этого мало? – удивился Вербин. На этот раз – искренне удивился.

– Как по мне – мало, – не стал скрывать адвокат. – Вы сами знаете, что мало. Но уверен, остальные ваши резоны прикрыты толстой древесно-стружечной плитой[6].

– Приятно иметь дело с опытным человеком.

Который знает, что Феликс не допрашивает Наиля, а опрашивает, причём Зарипов добровольно согласился на разговор, и всё это означает, что Вербин имеет полное право ничего не рассказывать адвокату.

– Мы скоро закончим? – спросил Наиль, ничего не понявший из диалога собеседников.

Пономарёв вопросительно поднял брови.

– Очень скоро, – пообещал Вербин.

– Вы уже это говорили, Феликс Анатольевич.

– Я чувствую, что начинаю злоупотреблять вашим терпением.

– Приятно иметь дело с опытным человеком.

Они посмеялись, после чего Пономарёв кивнул Наилю:

– Скоро закончим.

И перевёл взгляд на полицейского.

Феликсу очень хотелось спросить Наиля о дневнике и в течение всего разговора он старательно подбирал момент для вопроса, но… но передумал. И не просто передумал, а неожиданно понял, что нельзя. Ни в коем случае нельзя спрашивать напрямую. Ждать. Ждать ошибки Зарипова, потому что Феликс больше не сомневался в том, что именно он убил Викторию.

Осталось это доказать.

– Скажите, Наиль Дамирович, после вашего возвращения… Оно ведь тоже стало обоюдным решением?

– Да, конечно, – подтвердил Зарипов.

– Хорошо… После возвращения в ваших отношениях что-нибудь поменялось?

– Не особенно.

– Что это значит?

– Прошло несколько месяцев, которые вместили в себя разные события, и нам пришлось заново учиться быть вместе. Я не ожидал, что будет настолько трудно, однако у нас получалось.

Ещё одна зазубренная фраза.

– Вы не знали, что одновременно с вами Виктория