встречалась с другим мужчиной? – небрежно поинтересовался Феликс.

И Наиль не удержался – коротко вскрикнул. А затем они с адвокатом одновременно произнесли:

– Шлюха! – Наиль.

– Прошу вас быть тактичным. – Пономарёв.

– К кому вы обращались? – поинтересовался Вербин у адвоката.

– К вам, – буркнул Пономарёв, покосившись на Зарипова.

– Хватит, – сказал Наиль, поднимаясь.

– Вы знали, что у Виктории был любовник?

– Нужно ответить, – бросил адвокат.

– Я не знал о её любовнике, – резко ответил Зарипов. – Прощайте.

– До свидания, – уточнил Феликс, закрывая записную книжку. – Мы оба понимаем, что до свидания, Наиль Дамирович.

Потому что о втором любовнике Виктории единственный ребёнок своей мамы совершенно точно знал.

* * *

Последняя в предпраздничный день встреча состоялась у Феликса на Петровке и получилась полезной, хоть и неожиданной. Позвонил Шиповник, спросил, не занимается ли Вербин чем-нибудь срочным? Феликс ответил, что из срочного у него только приближающийся праздник, но его можно перенести на следующий год. Шиповник посмеялся и велел ехать на Петровку, куда по каким-то делам заявился Анзоров, и нужно воспользоваться моментом, чтобы лично обсудить происходящее. Звонок не сильно изменил планы Феликса – он и так собирался возвращаться, только на час позже, и ровно в четыре пополудни они собрались в совещательной комнате – Анзоров, Шиповник и Вербин.

– Так, с наступающим, мужики, добра и звёзд больших на погонах, – поздравил друзей Анзоров. – Ну и здоровья крепкого, чтобы не подводило.

Полицейские прекрасно понимали, что в предпраздничный день следователь затягивать не станет – ни с поздравлениями, ни с совещанием, ответили так же коротко, после чего перешли к делам.

– Подвижки есть? – О каком расследовании спрашивает Анзоров, уточнять не требовалось.

– Улик и доказательств не прибавилось, – доложил Вербин.

– А чего прибавилось?

– Понимания происходящего.

– Ты решил в филологи податься? – хмыкнул следователь.

– В философы тогда уж.

– Тоже мне, академик. – Анзоров покосился на Шиповника, подполковник коротко рассмеялся. – Так что ты понял в происходящем?

Феликс чуть подобрался, достал записную книжку и неспешно начал:

– Итак, по порядку. У меня состоялись три встречи с врачами, к которым Виктория обращалась за помощью.

– К трём? – изумился следователь.

– Не одновременно, – уточнил Вербин.

– Это я понял, но к трём… – Следователь покрутил головой. – У неё ведь проблемы не так давно начались?

– Примерно полгода назад. И все специалисты, кстати, сходятся на том, что причиной психологических проблем стал болезненный разрыв с Наилем Зариповым.

– Это её парень?

– Да.

– Крепко же она его любила… И крепко по ней шандарахнуло, раз пришлось сменить трёх врачей.

– Виктория очень хотела выздороветь. Видения собственной смерти её сильно угнетали.

– Это понятно, – вздохнул Анзоров. – Такое мало кого оставит равнодушным. – Выдержал короткую паузу и вдруг спросил: – Врачи хоть толковые?

– У всех высшее образование, – ответил Феликс. – Но какие они врачи, не знаю, я к ним не обращался.

– А если бы понадобилось, обратился бы?

«К Марте вряд ли, но по иным причинам…» – подумал Вербин и, ухитрившись сдержать неуместную улыбку, ответил:

– Пожалуй, да. Все трое производят хорошее впечатление.

– Что они говорят о Рыковой?

– Уровень склонности к суициду оценивают по-разному. Доктор Нарцисс считает, что самоубийство возможно, поскольку постоянные видения породили у Виктории ощущение того, что смерть не может не наступить… в ближайшее время… – Добавление Вербин сделал только потому, что понял, что Анзоров собирается пошутить о неминуемости смерти. – Доктор Карская скорее отрицает возможность суицида, упирая на то, что Виктория хотела выздороветь, а не избавиться от видений. Доктор Старова лечила Викторию слишком давно, чтобы делать выводы о недавнем состоянии девушки.

– «Да», «нет», «воздержался», – резюмировал Шиповник.

– Именно так, – согласился Вербин.

– Твоё мнение нам известно, – улыбнулся Анзоров. – Уверен, оно не изменилось.

– Не только не изменилось, но укрепилось, – ответил Феликс. – И я определился с подозреваемым.

– Зарипов? – спросил Шиповник, который знал, с кем Вербин встречался в первой половине дня.

– Наиль Зарипов, бывший молодой человек Виктории Рыковой. И… в какой-то степени нынешний молодой человек.

– Что значит «в какой-то степени»? – не понял следователь. – Зарипов заходил к Рыковой в день смерти и, как я понимаю, приятно провёл время.

– Мы ведь говорили о любовном треугольнике, – напомнил Феликс. – Несколько месяцев назад у Виктории завязался роман с Шевчуком, который она не прервала после возвращения Зарипова.

– А, ты об этом… – Анзоров потёр лоб. – Да, извини, вылетело из головы. Хочешь сказать, что Зарипов узнал о Шевчуке и разозлился?

– Обычно такие убийства совершаются спонтанно, на эмоциях, – задумчиво произнёс Шиповник. – Здесь же продуманное, требующее длительной подготовки действие.

– Не такой уж и длительной, – прищурился Анзоров. – Если Зарипов прочитал дневник, то ему нужно было купить шесть кукол. Белое платье, как я понимаю, он позаимствовал из шкафа.

– Насчёт платья не скажу, – вернул себе слово Феликс. – Но подготовка включала в себя не только приобретение кукол…

– Вы ищете, где убийца мог их купить? – перебил Вербина следователь.

– Ищем, но пока безрезультатно. – Феликс помолчал. – Так вот. Помимо приобретения кукол, убийце пришлось решать ещё одну непростую задачу: как незаметно проникнуть в квартиру Виктории? Крылов просмотрел видео с установленных в подъезде камер: входили и выходили только жильцы дома, и все они поднимались на свои этажи. Все, кто есть на видео, опознаны.

– Вообще все? – нахмурился Анзоров.

– Кроме жильцов в интересующее нас время в подъезд входили четыре курьера, – ответил Феликс. – Крылов их проверяет, но я думаю, что толку не будет: лица курьеры не прятали, поднимались только на положенные этажи и вышли из подъезда в течение пяти-семи минут. И жильцы подтвердили факт их прихода.

– Но как-то же убийца вошёл.

– Есть и другая версия, – негромко произнёс Шиповник. – Викторию убил кто-то из жильцов дома.

– Третий любовник? – Анзоров вновь потёр лоб. – Феликс?

– Если мы не поймём, как убийца пробрался в дом, придётся рассмотреть эту версию.

– Но не раньше?

– Нет, не раньше, – подумав, ответил Вербин. – Никто из опрошенных мною свидетелей не упоминал третьего любовника.

– Рыкова могла о нём не рассказывать, потому что он женат.

– Шевчук тоже женат.

– С Шевчуком у неё случился служебный роман, такое трудно скрыть.

– Рыкова могла не рассказывать, чтобы никто не подумал, что она… стала неразборчивой, – предположил Шиповник.

– Как вариант, – тихо сказал Феликс.

– Но этот вариант тебе не нравится?

– Сначала я должен убедиться, что никто посторонний не мог скрытно пробраться в квартиру.

– Въедливый ты.

– Зануда.

– Угу. – Подполковник помолчал. – И когда ты собираешься в этом убеждаться?

– Завтра.

– Хорошо.

И Анзоров, и Шиповник знали, что Вербин готов работать в выходные дни, знали почему, поэтому дополнительных вопросов не возникло.

– Тогда вернёмся к подозреваемому, – помолчав, сказал Анзоров. – Почему Зарипов, а не Шевчук?

– Шевчука я со счетов не сбрасываю, – ответил Феликс. –