– Всякий сброд с другого берега Рейна, – буркнул Хильперик. – Эти все свены, швабы, алеманны, тюринги и бавары – полуголые дикари, которые умеют только грабить и убивать. Они опустошат наши земли, как саранча, если им позволить.

Гунтрамн прищурился:

– Хуже твоего Теодеберта?

Брат бросил на него гневный взгляд:

– Они настоящие варвары, одетые в медвежьи шкуры и издающие звериные рыки. И, как стая диких зверей, почуявших запах крови, способны победить любую армию. Ты понимаешь, зачем я это рассказываю тебе?

Гунтрамн отставил кубок с вином:

– Догадываюсь. Ты думаешь, что, вернув города, Сигиберт не обойдет вниманием и мое королевство.

Хильперик размахнулся и бросил в угол лебединую косточку.

– Я в этом уверен.

– И ты хочешь, чтобы я тебе помог. – Старший брат откинулся на жесткую спинку стула и прикрыл веки.

– А ты не хочешь мне помочь?

Гунтрамн кивнул, не открывая глаз.

– Что ты предлагаешь?

Хильперик придвинулся к нему:

– Я предлагаю тебе вести войско к северной границе, тогда как я отправлюсь к восточной части Сены, чтобы помешать через нее переправиться.

Старший брат ничего не ответил. Предложение Хильперика казалось разумным, но таким образом Гунтрамн предавал Сигиберта, тоже надеявшегося на его поддержку. Если речь идет об армии варваров, стоит хорошо подумать, взвесить все за и против.

– Я не готов дать ответ прямо сейчас, – проговорил Гунтрамн, поправляя круглую шапочку на голове. – Но мне почему-то кажется, что варваров нужно остановить.

Хильперик улыбнулся в бороду. Он был уверен: старший брат обязательно ему поможет. В тот же день, не согласившись погостить в замке Гунтрамна, Хильперик отправился домой.

Фредегонда встретила его с ребенком на руках. Король удивлялся, как ей удавалось справляться с маленькими детьми, играть с ними, качать, кормить и не уставать. Его жена наслаждалась материнством, и это было ему приятно, потому что она растила их общих детей и неустанно повторяла, что дети от любимого человека – Божий дар. Хильперик с ней не соглашался. Он смотрел на детей как на будущих наследников престола и никогда не питал к ним нежных чувств. Сейчас его беспокоила судьба Теодеберта. Если этот юнец попадет в руки псов Сигиберта, они не оставят его в живых.

– О чем вы договорились с братом? – поинтересовалась Фредегонда, укладывая ребенка в деревянную колыбель.

Хильперик довольно улыбнулся:

– Он не обманул моих ожиданий и готов помочь.

Эта новость не развеселила Фредегонду. Ощущение опасности, появившееся у нее незадолго до выступления Теодеберта, никак не отпускало, заставляя измученное сердце страдать.

– И ты ему поверил?

Король не узнал ее голос. Это был какой-то визгливый вопль, вырвавшийся из груди.

– Конечно, я ему поверил, – поспешил он ее успокоить. – Гунтрамн сам боится орды, которая составляет большую половину армии нашего братца.

Фредегонда резко повернулась к нему и задела колыбель. Ребенок запищал, и она снова взяла его на руки и прижала к твердым от молока грудям.

– Он предаст тебя, – прошептала женщина. – Он всегда предавал тебя. Нам нужно что-то придумать, чтобы избежать большой беды.

Хильперик покачал головой:

– Не думаю. Этот союз выгоден нам обоим.

Фредегонда дотронулась до трилистника на кольце:

– Он предаст тебя. Я знаю.

Супруг