– Я понимаю, что тебе хотелось бы выяснить, – продолжал Петр, не смутившись, – да только черта с два у тебя что-нибудь получится.

– Но почему ты думаешь, что это частный сыщик и прислал его я? – поинтересовался Илья. От возмущения он заикался и не сразу подбирал слова.

– Истомин владеет этим клочком земли не один год, – пояснил Петр. – И ни разу не было случая, чтобы кто-нибудь приплыл сюда. Этот Юрий оказался первым. И ему не только удалось приблизиться к частной собственности, но и остаться на Острове. Ты знал, что у Бориса мягкий характер и он ни за что не выгонит даже непрошеного гостя. Однако все твои потуги напрасны. Тебе не удастся нарыть на меня и кое-кого еще компромат.

Илья тяжело задышал:

– На Остров я поехал отдыхать, – он словно выплевывал слова в лицо собеседника. – Если бы мне захотелось последить за тобой, я сделал бы это в городе. Какого черта это делать на необитаемом клочке земли? – Пожилой мужчина вдруг щелкнул пальцами. – Так вот почему ты украл наши мобильные?

– Я не имею к этому никакого отношения, – Панарин сбавил тон. – Моя Ирина, наверное, сходит с ума. Ты ведь знаешь, какая она нервная. Если я не объявлюсь и завтра, она поднимет тревогу. Всем известно, что я никогда бы не принес беспокойства своим близким.

– Так свой ты как раз и оставил. – Лазебников хотел что-то добавить, но тут дверь в душевую открылась и на пороге показался Геннадий Иванович с полотенцем, переброшенным через плечо.

– Заходите, друзья. – Он посторонился, и Петр прошмыгнул в комнату. Нечипоренко подмигнул Илье:

– Наш пострел везде поспел. – Он прищурился. – Да что с тобой, Илья? На тебе лица нет. Расстроился, что непогода задержала нас?

– А это разве хорошо? – буркнул Лазебников. – Кто-то лишил нас связи.

Геннадий Иванович хмыкнул:

– Это чья-то глупая шутка. Я надеюсь, утром наши телефоны будут лежать в гостиной. Кстати, может, тебя утешит то, что связь тут всегда была паршивой.

– Черт со всем этим, – Илья махнул рукой. – Пойду отыщу Богдана и попрошу его приготовить чай с медом. Этот паршивец, наверное, будет плескаться два часа.

– Я составлю тебе компанию, – ответил приятель. – Давай пригласим и Борю. Федя уже помылся и пошел к себе.

– Черт и с ним. – Мужчины направились в гостиную.

Юрий повернулся к психологу:

– Что ты думаешь об их разговоре?

– Только то, что тебя подозревают, – усмехнулся Лихута. – Скажи, ты не понял, зачем Лазебникову нанимать частного сыщика, чтобы следить за Панариным? Что он надеялся выяснить?

Следователь вздохнул:

– Я уже говорил, у каждого тут свои скелеты. Знаешь, теперь я почему-то не сомневаюсь, что Виктора убили. Слишком тут много тайн. А это не очень хорошо. – Он покосился на дверь ванной. – Неужели этот Панарин действительно собирается плескаться полночи?

Как бы в ответ на его слова, дверь распахнулась. Петр с красным, распаренным лицом вышел в коридор.

– А где этот придурок Лазебников? – Он окинул молодых людей неприязненным взглядом и погрозил пальцем Ряшенцеву: – Я уже заявил твоему хозяину, что у вас с ним ничего не получится. И не вздумай шпионить за мной. В противном случае я за себя не отвечаю.

– Зачем мне шпионить за тобой? – поинтересовался Юрий.

Петр махнул рукой:

– Я уже устал от этих разговоров. Пойду посплю, если ты не возражаешь. Впрочем, можешь подглядывать в замочную скважину. – Небрежной походкой он пошел по коридору. Юрий и Дмитрий переглянулись.

– Я не ошибся, это парень что-то скрывает, – пробурчал следователь. – И тут дело серьезное. Иди принимай душ, – он легонько подтолкнул друга к ванной. – Но не плескайся там слишком долго. Я тоже хочу чаю с медом.

– Все будет очень быстро, – пообещал Лихута.

Глава 34

Нейстрия, 573 год н. э.

Теодеберт начал свое победоносное шествие к Пуатье. Коннетабль, постоянно общавшийся с лазутчиками, приносил Хильперику радостные вести: его сын перешел Луару и, не встречая сопротивления, двинулся к Пуатье. Как и предполагал Хильперик, Теодеберт разбил армию Гундовальда и вступил в город. Король Нейстрии понимал, что захват Пуатье, находившегося в центре австразийской Аквитании, позволит спокойно двинуться на остальные города. Теодеберт пошел на север, к Туру. Коннетабль начал сообщать о зверствах, творимых воинами старшего сына: убитых женщинах и детях и сожженных деревнях. Хильперик лишь поглаживал бороду и улыбался. Старший сын все делал правильно. Король не сомневался, что жители Тура, наслышанные о зверствах Теодеберта, откроют перед ним ворота и тут же нарушат священную клятву, которую когда-то давали Сигиберту. Так и случилось. Горожане склонили головы перед старшим сыном и умоляли его о пощаде. Теперь в планах Теодеберта были Лимож и Каор. Кровавое шествие принца продолжалось. Он с каким-то маниакальным остервенением осквернял святыни, разрушал монастыри и убивал монахов, мешавших его воинам растаскивать церковную утварь. А вскоре до Хильперика дошли слухи, что Сигиберт собрал огромное войско, около десяти тысяч, и король Руана поспешил к Гунтрамну. Брат встретил его приветливее обычного: его самого беспокоил новый поход Сигиберта. Слуги принесли жареное мясо, овощи и вино, и Хильперик, отломив хрупкое крыло жареного лебедя, немного пожевал и положил на золотую тарелку. Он всегда славился отменным аппетитом, но сегодня есть не хотелось.

– Что же ты не взял с собой Фредегонду? – удивленно поинтересовался Гунтрамн. – Она всегда сопровождала тебя в поездках.

– Моя жена не совсем оправилась после родов, – отозвался Хильперик, но выражение его озабоченного лица говорило, что он думает не о Фредегонде. – Тебе известно, что Сигиберт собрал огромное войско?

Гунтрамн усмехнулся:

– А ты думал, он оставит вас с Теодебертом в покое?

Король Руана посмотрел на свои длинные пальцы, унизанные перстнями:

– Дело не в этом. Тебе известно, кого он набрал в войско?

– Кого же? – спросил брат живо.