Свад подбежал и схватил амулет, повертел в руках и отдал Артему. Артем забрал и, внимательно рассмотрев, произнес:

– Просто и красиво.

– Красиво? Это шикарно! Изумительная работа. Его можно использовать как знак власти! – возмущенно поправил его Свад и перехватил изделие отца. – Это только наш род – задрав подбородок, с гордостью произнес он, – может делать такие красивые вещи. Учти это, Артем.

– Я учту, – не стал спорить Артем. – но ты прав, это как звезда шерифа. Я введу такую должность смотрящего за правопорядком. Давай его испробуем. Держи амулет, а я стану магичить.

– Давай! – Радостно воскликнул гремлун и забрался на стул с ногами. Встал и стал смотреть на попытки Артема сплести заклинание.

– Когда амулет рядом, он не действует, – произнес Артем. – Я отойду и буду смотреть, на каком расстоянии престанет действовать.

Оказалось, что амулет действует в радиусе почти пятидесяти метров. О чем Артем сообщил гремлуну. Тот постоял в задумчивости и спросил:

– Я вот чего не понимаю, Артем. Зачем тебе амулеты, блокирующие магию, если ты сам маг?

– У меня, Свад, есть задумка, как пробраться в центр мертвого города. Мы расставим вокруг центра амулеты и заблокируем любую магию. Тогда мертвецы ничего нам не сделают, а мы сможем пробраться в библиотеку и там узнать, как можно переселиться в другое тело.

– Вон оно что? Ух ты, а я не догадался. А сколько таких амулетов надо?

– Это зависит от того, как они будут работать вместе. Ты можешь сделать копии?

– Да, без проблем. Только зачем самому корячиться? Отправим Неси День Ги и пусть она наделает нам их штук десять. Если не хватит, закажем еще.

– А ты хорошо придумал, Свад, одобряю, – кивнул Артем, – ее изделия всяко будут лучше, чем твои. Да и быстрее будет.

– Ну-ну. Попрошу не умалять мои достоинства. Нужно уметь работать не только руками, но и головой, Артем. Учись моей мудрости, пока я с тобой.

– О несравненный гений мысли! Я преклоняюсь перед твоей мудростью, – улыбаясь, произнес Артем и по-шутовски поклонился. Но гремлун принял это за чистую монету и гордо подбоченился.

Они, не желая пропустить момент, когда вернутся амулеты, засиделись в библиотеке допоздна и забыли даже о еде. Артем читал книги по некромантии, Свад клевал носом в кружку с самогоном. К ним спустилась недовольная Неела и, обведя глазами библиотеку, спросила:

– Когда закончите тут торчать? Все уже и пообедали, и поужинали, а вас все нет. Гости интересуются, все ли у тебя в порядке?

– Скажи им, что все в порядке. Пусть обживаются. А еду, пожалуйста, принеси сюда или прикажи Козьме, – попросил Артем и, чтобы Неела ни о чем сегодня не мечтала, добавил: – Спать я буду здесь.

– Я с тобой, – тут же отозвалась девушка.

– Нет. Я буду спать один, – отрезал Артем. – Неси еду. И вообще, почему ты не уехала?

Неела окинула его злым взглядом.

– Я еще не готова. Завтра поеду, – процедила она и, возмущенно сопя, удалилась…

– Ох и навьют они из тебя веревок, – глядя вслед девушке, покачал головой Свад, – жил бы с Хойсирой и беды не знал…

– В чем-то ты прав, – кивнул Артем. – Но с ними я потом разберусь. Сейчас не до того.

Поселок племени хойда

Хойсира проплакала в пустом доме до вечера. У нее не было сил заняться уборкой. Вымести полы, постирать занавески и даже растопить печь. Она понуро сидела на кошме у низкого стола и всхлипывала. Умом женщина понимала, что неправа, но не могла смириться с тем, что видела. Ее Артем жадно целовал и ласкал Милу, так, словно он сто лет не имел близости. С ней он так себя не вел… «Сучка», – с ненавистью подумала Хойсира, мысли о разлучнице причиняли ей сокрушающую дух боль.

Ей было стыдно показаться на людях. Что она скажет им на их вопросы? Они начнут смеяться, показывать на нее пальцем: смотрите, это та гордячка, которую выгнал вождь. И поделом ей. Завистники…

Хойсира предвидела такое и таилась от людей. От этого ей становилось еще хуже.

С наступлением темноты Хойсира затопила очаг, осторожно выглянула за дверь. Никого. Подняла корзину с бельем и поспешила к озеру. Над водой поднимался пар и наплывал на берег. В трех шагах ничего вблизи не было видно. Ее это радовало. Некому было насмехаться над ней. Еще она поняла, что просчиталась. Артем не приедет забирать ее. А ей возвращаться самой не позволяла гордость.

«Один замкнутый круг», – с горечью размышляла Хойсира.

Она закатила рукава, подобрала юбку, замочила белье и стала руками его мять, натирая мыльной травой и золой. За этим занятием она отвлеклась от грустных мыслей и не заметила, как к ней сзади подбирались двое. Туман гасил все звуки. Они неслышно подошли ближе и переглянулись. Один быстро кивнул и накинул на шею женщины удавку. Затянул. Другой схватил ее руки, прижал к телу. Женщина захрипела и забилась, но вырваться не могла.

– Не задуши, – прошептал тот, кто держал руки женщины.

– Не боись. Я знаю свое дело, – отозвался другой. – Затихла. Можно вязать. Мешок надень на голову, а я пригоню лодку.

Вскоре Хойсира, связанная и смешком на голове, была небрежно брошена на дно лодки, и лодка, покачиваясь, отчалила от берега.

– Хорошо, что туман такой, – проговорил гребущий веслом мужчина. – Дозор нас не увидит. Славно получилось.

– Это да. Даже неожиданно легко. Теперь он у нас попляшет. А то, ишь, возомнил о себе. Вождь вождей…

Старый Хойвам почувствовал беспокойство. Проснулся и огляделся. Дочки не было. Он, кряхтя, поднялся, подошел к двери и выглянул. В доме дочери топился очаг, и дым из трубы поднимался в небо.

«Перебесится, успокоится», – решил Хойвам и пошел досыпать.

К обеду следующего дня в поселок хойда пожаловала Неела. Ее проводили в дом отца Хойсиры. Старик поглядел на стройную девчонку и спросил:

– Ты откуда такая? Вижу, не нашенская. Из королевства будешь?

– Оттуда, дедушка, я к вашей дочери от вождя Артама.

– А-а-а! Вон оно как? Сам, стало быть, не стал ехать. Послал гонца. Правильно. Иди. Она в доме, что по правую руку отсюда. Сидит там, не вылезая. Одна. Может, ты ее уговоришь вернуться?

– За этим я и приехала, дедушка.

– Ну пойдем, дочка, я тебя провожу, а то мало ли что? Мальцы забалуют. Увидят чужачку, начнут дразнить…

– Я их мертвякам отдам, – спокойно ответила Неела, – я жрица богини смерти.

– О-о-о! – уважительно произнес старик. – Тогда тем более стоит