– Покормите заключенного, – распорядился Артем. – Выведите его на прогулку и дайте справить нужду. Но следите за ним в оба, а лучше завяжите ему рот, чтобы он не говорил. Говорить с людьми ему запрещено.

В библиотеке Артем налил в кружки настоявшийся в бочке самогон и пригубил. Держа кружку в руке, стал расхаживать по комнате взад и вперед. Гремлун уткнулся в свою кружку.

– Итак, – произнес Артем, сделав несколько кругов по комнате, – что мы узнали? Есть ритуал, и он нам известен. Осталось решить, как его переложить на заклинание? Это, Свад, вопрос к тебе. За столетия существования церкви дракона маги не смогли разобраться в этом вопросе, и знаешь почему?

– Знаю, у них не было меня, – ответил гордый коротышка. А у тебя я есть.

– Правильно, Свад. Вот ты и займись подбором нужных волн.

– Надо описание ритуала отправить отцу, – подумав, ответил гремлун. – Он более сведущ в волновой теории. Я же мастер ломать, а не строить. Я сейчас опишу принцип действия запрета магии, и мы это описание отправим с щедрыми подарками ему.

– Дело говоришь, брат, действуй, – поддержал гремлуна Артем и лег на диван, вытянул ноги.

«Бессонные ночи в объятиях страстных жриц даром не проходят», – подумал он и задремал.

Поселок племени хойда. Несколько дней назад

– Дочка, что случилось, ты выглядишь или очень уставшей, или больной, – отец Хойсиры, Хойвам, с тревогой смотрел на свою дочь.

– Мне плохо, папа.

– Поясни, дочка, что случилось, что ты оставила своего мужчину и, не предупредив о приезде, стоишь тут рядом со мной?

– У Артама появилась другая женщина. Я не смогла это вынести и уехала.

– Ты сама видела их связь?

– Э-э-э… Это был сон, папа.

Старик долго смотрел на дочь. потом сел на циновку.

– С тобой, дочка, что-то происходит неладное. Ты не беременная?

– Нет, папа, я не беременная, я тебе сейчас все расскажу, и ты меня поймешь.

– Ну, давай рассказывай, – отозвался потемневший лицом Хойвам. Он выслушал сбивчивый рассказ дочери и потер щеки. – Странные вещи, я слышу, нынче происходят на озерах. Там, где никогда не было богов, появляются сразу несколько. Это показывает, что грядут сложные времена. А ты, вместо того чтобы быть поддержкой своему мужчине, бежишь от него, – старик надолго замолчал. Он сидел и гладил морщинистые дрожащие руки. – Дочка, помнишь, как твой непутевый муж гулял с вдовами и как ты бегала за ним? Тосковала, унижалась и звала его обратно? Не помнишь. А я помню. Мне было стыдно за тебя. А тут ты развернулась после сна и убежала от достойного человека. Вождя вождей. Что это значит? Ты так возгордилась тем, что он тебя вознес и поставил рядом с собой, что ты решила показать ему и всем свой характер? Глупый, вздорный характер. Почему ты не показывала его с недостойным твоей любви Хойшамом?

– Потому и ушла, – упрямо проговорила женщина, что люблю Артама и не хочу его ни с кем делить. Он мой!

– Если он твой, то почему ты здесь? Он вернется и не застанет тебя у себя дома. Что он подумает и что подумают те две женщины? Что ты отступилась от того, кого любила?

– Пусть он, если любит, приедет за мной, – сломав подобранную на улице палочку, выпалила Хойсира.

– Вождь Артам не приедет за тобой, глупая женщина! – рассердился старик. – Этим он умалит свою честь. Что это за мужчина и вождь, что бегает за юбкой женщины, которая не знает своего места? Опомнись, дочка. Не ставь его в такое сложное положение.

– Это он поставил меня в такое сложное положение, отец. Я ему дарила свою любовь, а он…

– А что он? Убежал от тебя, как убежал Хойшам?

– Да, именно так! – запальчиво ответила Хойсира.

– Тогда, – спокойно ответил ей отец, – ты достойна того, чтобы от тебя убегали мужчины. Ты вольна оставаться здесь или уйти. Твой дом пустует, можешь остановиться там или у меня. Я ничем тебе помочь не могу. Помогай себе сама, дочка, – старик закрыл глаза и отрешился от всего.

Глава 9

Крепость Артема. Поздний вечер

– Артем, проснись! Ты чего уснул? А ну вставай! – Артема теребил гремлун и возмущено кричал. – Я тут. понимаешь, работаю не покладая рук, а ты дрыхнешь. Давай вставай! Отец письмо прислал. Оно важное. И наливай мне твоего виски, я заслужил. Ты долго будешь валяться?..

– Да, Свад, я уже проснулся, не тряси меня, – отозвался Артем, – голова болит.

– Еще бы она у тебя не болела. Я еще не видел такой горячей штучки, как Мила. Она тебя досуха выпьет и высосет, останется кожа да кости. Хе-хе. Вставай. Хватит валяться. Дело делать надо.

Артем сел.

– Читай свое письмо, – произнес он.

– Вот еще! Сам читай и налей вискаря.

Артем спорить не стал. Поднялся, подошел к столу и, наклонив бочонок, налил половину оловянной кружки, подвинул Сваду. Сам сел на стул и взял в руки лист, исписанный мелким, но красивым почерком. Углубился в чтение.

Дорогой мой сын. Ты единственный из нашего рода, кто чего-то добился в жизни, – ну, кроме меня. Спасибо, что не забываешь нас с мамой. Надеюсь, там, на чужбине у тебя все хорошо. Твоих братьев больше нет… Я скорблю, но я пишу тебе о другом. Я хотел выслать тебе схему заклинания в виде свитка, но решил сделать по-другому. Ты выслал щедрые подношения, и я сделаю амулет с теми свойствами, какие ты хотел. Высылай медную заготовку. Я ее преобразую в амулет. С него ты можешь делать копии. Как это делать, ты знаешь. Мама слезно предает тебе привет. Будешь в наших краях, заглядывай.

Твой отец и мать.

Привет тебе от Неси День Ги.

– Ну? – спросил Артем.

– Что ну? – переспросил гремлун.

– Где заготовка?

– Я ее уже отправил.

– А будил зачем?

– Хотел поболтать за кружкой вискаря. Скучно.

– Понятно, а что ты трепался о Миле?

– Я не трепался.

– Ты подглядывал.

– Не только я.

– А кто еще? – Артем поднял тяжелую голову от стола.

– Там были образы Хойсиры и Милы. Они тоже смотрели.

– Как? – Артем напрягся. – Образ Хойсиры?

– Да, полупрозрачный.

– А почему ты молчал и ничего не рассказал раньше?

– Так некогда было, брат. Да и забыл. Мало ли что приснится. Может, это был сон.

– Нет, это был не сон, – Артем опустил голову. Посидел молча, потом встряхнулся.

– Ладно, все это потом. Сейчас важен результат работы с магией церкви. Давно отправил амулет?

– Недавно. Перед тем, как тебя разбудить.

– Тогда ждем.

Через