Видя его потуги, Самойлов загадочно улыбался.

– Ничего, паря, – говаривал он, – как любит повторять капитан Воронин: «Не боги горшки обжигают». Дай время, и ты сможешь пулять не хуже. Знай только главное: когда душа будет в ладу с максимом, тогда и нужная мелодия появится. Ведь у каждого она своя…

Вот и теперь, сделав несколько длинных очередей и видя, что первая шеренга немцев выкошена, а вторая и третья залегли, Самойлов меткими короткими очередями не давал атакующим даже головы поднять. Заметив офицера в островерхом шлеме, который, лежа на земле, махал пистолетом, заставляя подчиненных идти в атаку, он короткой очередью быстро его «успокоил». Вставший было, чтобы возглавить атаку, рослый фельдфебель не сделал и двух шагов, как меткая очередь подкосила и его. В это время, заметив откуда ведется огонь, надрывно застрочили немецкие пулеметы. Пули зацвиркали вокруг пулеметного гнезда, не причиняя защитникам крепости никакого вреда. Несколько пуль ударили в щиток максима.

– Никак ерманский снайпер объявился… – возбужденно промолвил Самойлов и через прорезь прицела востроглазо глянул в даль, словно охотник, выслеживающий ценную добычу.

– Туточки он, тут… – удовлетворенно объявил он. – Да больше ему и спрятаться негде…

Унтер-офицер задрал ствол максима повыше и, тщательно прицелившись, дал длинную очередь.

В амбразуру Денису было видно, как вершина пригорка, находящегося в тылу атакующих, сплошь покрылась пулевыми фонтанчиками.

– Ты за пулеметом лучше смотри, не видишь, что лента закончилась, – оторвал его от созерцания первый номер.

Отработанным движением Денис достал из короба ленту и споро перезарядил максим. Вовремя!

Видя, что пулемет замолчал, немцы, подгоняемые прибывшим с подкреплением офицером, вскинули винтовки и плотной стеной вновь ринулись на приступ.

Нескольких длинных очередей было достаточно, чтобы атака захлебнулась. Вновь вокруг засвистели пули. Загрохотали пушки. Несколько снарядов разорвались недалеко от пулеметного гнезда и посекли лицо и руки Дениса мелкими каменными осколками. Утирая кровь, он вдруг заметил, что Самойлов как-то неестественно завалился набок, словно прилег отдохнуть.

– Дяденька Самойлов, что с вами? – закричал Денис и, подскочив к нему, начал тормошить. Но унтер-офицер не отзывался, он был без сознания.

Внимательно осмотрев его с ног до головы, Денис увидел небольшую рваную дырочку на его оголенной груди, из которой толчками сочилась кровь, и, разорвав индивидуальный пакет, туго перевязал рану. Уложив раненого в глубокой нише, он подозвал к себе невысокого, кряжистого солдата из состава запасных наводчиков и, указав ему на патронные коробки, лежащие в патронной нише, прохрипел:

– Петро, пулемет не должен остановиться ни на минуту. Воду в кожухе я менял недавно. За дело, братец!

Солдат был много старше Дениса, но ответил:

– Слушаюсь! – И, тут же схватив коробку, примостился рядом в готовности к действию.

Противник, пользуясь затишьем, вновь устремился в атаку и приближался уже ко второму ориентиру, который отстоял от оборонительного вала всего лишь саженей на сто.

Неторопливо, без суеты Денис установил на целике нужную дистанцию и навел ствол пулемета на середину цепи.

– Ну, гады, держитесь! – яростно скрипя зубами, выдохнул он и уверенно надавил на гашетки. Максим вздрогнул и размеренно застрочил, внося в стройные ряды немцев переполох. Расстроив первую цепь, Денис перенес огонь по второй, и тоже заставил ее вжаться в землю. Третья цепь, подгоняемая офицером, уже почти достигла залегших в страхе солдат, когда меткая очередь скосила командира, и свинцовый серп пошел гулять по серой немецкой ниве, внося в ряды наступающих панику. Теперь уже никто не мог остановить перепуганное стадо, которое еще несколько минут назад маршировало по русской земле, словно на параде. Бросая оружие, немцы сломя голову неслись туда, откуда пришли, проклиная на чем свет стоит своих командиров и этих непонятных, неуязвимых русских, которые, несмотря на массированный обстрел позиций германскими «убийцами фортов», и не думают сдаваться, а, напротив, продолжают драться еще ожесточенней.

2

На следующий день пулеметному расчету ефрейтора Кульнева не повезло. В самом начале утреннего артиллерийского обстрела осколки от упавшего невдалеке вражеского «чемодана» разрушили верхнюю часть огневой точки. Пулеметчики не пострадали, а вот у максима ударом бетонной глыбы был поврежден короб. Небольшая вмятина не позволяла ленте двигаться. Денис сразу же доложил об этом поручику Мышлаевскому, который успевал не только управлять боем, но и, раздобыв где-то снайперскую винтовку, сам палил по немецким офицерам.

– Благодари Бога, что жив остался, – развел руками поручик, осматривая поврежденный пулемет. – В починку, – добавил он, обращаясь к взводному. – А ты, Кульнев, с часок отдохни да принимайся за дело. Назначаю тебя старшим над подносчиками патронов.

– Слушаюсь, ваше благородие, – с кислой миной на лице недовольно пробормотал Денис.

– Как только освободится пулемет, я тебя, ефрейтор, не забуду, – видя его досаду, пообещал поручик.

И в самом деле, в конце дня к Денису, который набивал в пулеметную ленту патроны, прибежал запыхавшийся вестовой и, чуть отдышавшись, выпалил:

– Бегом к господину поручику!

– А что случилось?

– Не знаю. Но их благородие приказал, чтобы прибыл немедленно!

Вслед за вестовым Денис что есть мочи припустил к штабному блокгаузу.

– Ваше благородие, ефрейтор Кульнев по вашему приказанию прибыл! – доложил он Мышлаевскому.

– Ну что, братец, надоело небось пулеметные коробки таскать?

– Так точно, ваше благородие!

– Если у тебя еще не пропало желание поучаствовать в деле, то предлагаю сходить в ночной рейд. Тем более, что начальник охотников штабс-капитан Беридзе уже не раз справлялся о тебе.

– Согласен, – без особого энтузиазма промолвил Денис. – Я-то думал, что мой максим уже отремонтировали…

– Ружейные мастера обещали к завтрему поспеть. Я от своих слов не отказываюсь. Придешь с рейда и сразу же получишь свое главное оружие. Я уже переговорил с капитаном Ворониным о том, чтобы тебя назначили на пулемет первым номером, и он утвердил мое предложение. Так что поздравляю с назначением!

– Рад стараться, ваше благородие! – радостно воскликнул Денис. – И в разведке я вас не подведу! – признательно взглянув на офицера, добавил он.

– Знаю, и думаю, что из тебя выйдет не только отличный пулеметчик, но в перспективе и вдумчивый командир, – удовлетворенно сказал Мышлаевский. – А сейчас направляйся на правый фланг, там у крайнего капонира в блокгаузе располагаются охотники. Желаю удачи!

– Скажите максиму, что я скоро обязательно вернусь! – задорно, по-мальчишески воскликнул Денис и, придерживая рукой карабин, чуть ли не вприпрыжку помчался к блокгаузу охотников.

– Вах! Ты куда так спешишь? – остановил его удивленный возглас выходящего из-за угла капонира штабс-капитана Беридзе, которого ефрейтор в спешке чуть было не сбил с ног. – А-а, это ты Востроглаз. Ко мне небось торопишься? – признав пулеметчика, добавил он.

– Ваше благородие, ефрейтор Кульнев прибыл в ваше распоряжение для участия в ночном рейде! –